|
Резкого треска ломающихся тонюсеньких ледяных пластинок оказалось достаточно: взгляд Артемиса снова стал осмысленным. — Нет! — пронзительно вскрикнул ирландец. — Никакой магии! Раз-два-три-четыре-пять! Никому не двигаться! В драме решил принять участие еще один корабль. Он внезапно возник на фоне далекого неба, будто вывалился из другого измерения, огромный и обтекаемый, похожий на витую трубочку от мороженого, с ускорителями на гибком креплении возле кормы. Одна ступень отделилась и, кувыркаясь, скрылась в плотных серых облаках. Странно, но огромное сооружение производило крайне мало шума. Артемиса поразил его вид. «Инопланетяне? — сначала подумал он. — Стоп, это не инопланетяне. Я уже такое видел. По крайней мере, на чертеже». Жеребкинса посетила та же мысль: — А знаете, его вид мне не знаком… Целые секции гигантского судна мерцали, то появляясь, то пропадая из глаз по мере остывания после крутого входа в атмосферу — вернее, как оказалось, после возвращения. — Это из вашей космической программы? — В тоне Артемиса звучало осуждение. — Возможно, — согласился Жеребкинс, и его щеки, ближе к ушам, виновато порозовели — еще одна причина его неудач в покере. — Трудно сказать, он так мелькает, и вообще… Полицейский шаттл наконец сел, и на его левой стороне открылся люк. — Все на борт, — скомандовала Виниайа. — Нужно убраться подальше от этого корабля. Жеребкинс опередил всех на три или четыре шага. — Нет-нет. Это один из наших. Ему не полагается здесь находиться, но мы можем им управлять. Элфи фыркнула. — Конечно. До сих пор тебе это прекрасно удавалось. Этой насмешки кентавр уже не вынес. Он вышел из себя, величаво встал на дыбы и опустился, проломив передними копытами тонкий слой льда. — Довольно! — взревел он. — На нас летит зонд для исследования дальнего космоса. Даже если его ядерные генераторы не взорвутся, ударная волна от падения разрушит все в радиусе пятнадцати миль, поэтому, коль скоро этот шаттл не способен переместиться в другое измерение, пользы от него, как от тебя — на научной конференции. Элфи пожала плечами. — Согласна. Твои предложения? — Предлагаю тебе заткнуться и позволить мне решить эту проблему. При слове «зонд» в памяти обычно всплывает изображение маленького скромного аппарата с несколькими ящиками для образцов в трюме и, возможно, панелью суперэффективных солнечных батарей на корпусе. Этот корабль являлся полной противоположностью такого зонда. Огромный и грозный, он надвигался, сотрясая воздух, вспарывая облака неровными прыжками, а ускорители тащились за ним, словно прикованные цепями рабы. — На стадии проектирования, — пробормотал Жеребкинс, мигнув, чтобы привести в действие монокль, — эта штука имела куда более дружелюбный вид. Солдаты получили приказ оставаться на своих местах, и вся компания могла только наблюдать, как на нее валится гигантский корабль. Звукопоглощающее покрытие постепенно разрушалось, атмосферное трение, словно когтистыми пальцами, срывало с корпуса громадные восьмигранные плиты обшивки, и рев нарастал с каждой секундой. А Жеребкинсу все не удавалось переключить управление на себя. — Я пытаюсь через антенну шаттла подключиться к компьютеру зонда, определить неисправность, а затем перепрограммировать машинку на тихое-мирное зависание на высоте тридцати метров. И защитный экран усилить не помешало бы. — Меньше объяснений, больше дела, — процедила Виниайа. Но, как всегда, Жеребкинс продолжил не только работать, но и болтать. |
