— Как это?

— Детский и взрослый.

— Детский?

— Ну да. Тот же рисунок, те же линии, только меньше. Она держала в руках эту бумажку, когда ей было года четыре. Самое большее — пять.

— Ты уверен? Уверен, что это ее… детские пальцы?

— Конечно, уверен. Ты меня обижаешь.

— Значит, она сохранила эту записку… Зачем?

— А тут уже начинается твоя работа, Эрик.

— Хорошо… но все-таки мы теперь можем привязать эту записку к определенной дате.

— А вот этого я не говорил. — Бейер одновременно покачал головой и указательным пальцем. — Мы только знаем, что она брала ее в руки примерно двадцать пять лет назад и сейчас.

— А другие отпечатки? — Винтер поглядел на записку. Теперь, когда он знал ее историю, бумажка не показалась ему такой уж старой.

— С этим сложнее. Мы видим несколько фрагментов, но ни одного полного. Ничем пока помочь не могу.

— О’кей…

— Ты хочешь, чтобы мы продолжали?

— Что?

— Работать с этой бумажкой? Это действительно важно?

Винтер надул щеки, шумно выпустил воздух и задумался. Еще раз посмотрел на поблекшие значки и черточки.

— Зачем-то она ее хранила… Я не знаю, Йоран. Честно говорю — не знаю.

— Я спрашиваю только потому, что у нас есть мешок отпечатков из квартиры и подвала. И позволю себе напомнить, что ваш случай не единственный.

— Если удастся выкроить время, повозитесь еще с запиской. А что можно сделать с этими неполноценными отпечатками?

— Ты же знаешь — чтобы установить идентичность, нужно совпадение как минимум по двенадцати точкам. Согласен?

Теоретически — да. Теоретически Винтер был согласен. А на практике… Отпечаток пальца состоит из огромного числа линий, переходящих друг в друга, образующих петли, завихрения, иногда расходящихся наподобие вилки. Все эти критические точки сравнивают, и если двенадцать пунктов совпадают, можно считать совпадение полным. Это работа для экспертов. Компьютеры пока не справляются.

А для эксперта, конечно, легче всего, если отпечаток сделан на специальной подушечке.

В Швеции двадцать экспертов по дактилоскопии. Двое из них в Гетеборге, один из которых, Бенгт Сундлёв, стоит сейчас рядом с ними.

— Руки, конечно, чешутся, — сказал Сундлёв, глядя на записку.

— По-твоему, задача интересная?

— Ну да… Сидишь сутками, смотришь в окуляры и ищешь… и делаешь эскизы. Что может быть интереснее?

— День за днем, месяц за месяцем, — добавил Бейер.

— И так пока не найдешь двенадцать точек. И знаешь, что мы тогда говорим?

— Бинго!

— Да… если находим. А ты понимаешь, какая за этим стоит работа?

— Не говоря о мастерстве, — сказал Винтер.

— Мы тебе поможем. — Сундлёв посмотрел на Винтера с внезапным интересом. — Ты умеешь ценить профессионалов. Даром что молодой и лохматый.

— Во Франции требуется тринадцать точек, — заметил Бейер. — Так что мы здесь, на севере, рискуем.

— У американцев самая большая в мире дактилоскопическая база данных, — продолжил тему Сундлёв. — ФБР есть в чем покопаться — миллионы образцов. Они там как-то выявили совпадение по семи точкам. К сожалению, это оказались разные люди.

— Не понял, — удивился Винтер.

— У них было два набора отпечатков для сравнения, — разъяснил Бейер.