— Они были совершенно уверены, — вставила Микаэла Польсен. — И в том, что за рулем была женщина, тоже.

— Бригитта Делльмар. Очевидно, ее идентифицировали уже потом.

— Ее здесь никто не знал.

— Значит, они ушли… — Винтер изо всех сил старался сохранять нейтральную интонацию.

— Это, может, и выглядит странно, — сказал Бендруп, — но представь сам — ребята из первой машины занимались Кристиансеном, они же не знали, что ему уже не поможешь. А на второй два колеса были прострелены. А когда они сообразили, что есть еще одна машина, те уже были за Лимфьорденом и растворились в трущобах в Нересундбю.

Грузовик под окном опять заурчал.

— Вот и вся история… в общих чертах… Эпилог — компания укрылась в летнем коттедже… в том же, что и до ограбления. А один из грабителей всплыл во фьорде через пару недель. С пулей в черепе… Во всяком случае, мы считаем, что это один из них. Приятель убитых… вернее, одного.

— А есть ли какая-нибудь связь с бандами байкеров? — спросил Винтер.

— Как тебе сказать… — Бендруп начал заново раскуривать сигару. Винтер терпеливо ждал. Микаэла подошла к окну — ее, очевидно, тоже раздражал звук работающего дизеля. Как только она выглянула наружу, мотор смолк. — Как тебе сказать… Тогда они только организовывались. Явились из Калифорнии, назывались «Бич бойз» или еще какое-то дерьмо… Почему-то в Дании они прижились лучше, чем в других европейских странах. В общем, пионеры движения были и тогда, и по крайней мере двое из грабителей вышли именно из этих пионеров. Это все, что мы знаем. Но то, что мы знаем, и то, что думаем, не одно и то же.

— И что же вы думаете? — спросил Винтер.

— Мы думаем… Мы думаем вот что — ограбление предназначалось для финансирования организации. Семь миллионов в семьдесят втором году — очень большая сумма. Они хотели создать сильную структуру, а для этого нужен капитал. Кстати, может, ты не знаешь — ограбление Датского банка было не единственным. И не первым, а лишь одним из нескольких. Хотя и самым крупным и самым кровавым.

— В пользу этой теории говорит и то, что одного из грабителей убили свои же, — вставила Микаэла Польсен.

— Как это?

— Его застрелили, поскольку он был больше не нужен. Звучит дико, но… чего только не насмотришься. Может, по их меркам он был слабоват, или ему не стоило доверять…

— Или не сошлись мнениями, — добавил Бендруп. — Это мог быть наемник, который и знать не знал, что у них за планы. Помочь организации — пожалуйста. А сделал свое дело… Это тоже вариант.

— Ты сказал, не сошлись мнениями, — повторил Винтер. — В каком смысле? В чем они могли не сойтись? — Его словно окатили ледяной водой.

— Я вижу, о чем ты думаешь… — кивнул Бендруп. — Неприятная мысль.

— Ты считаешь, что… женщина и ребенок тоже должны были… исчезнуть?

— Да, — сказал Бендруп. — Много об этом размышлял и исключить не могу. Или им сверху приказали избавиться от слабого звена, или что-то между ними случилось потом. Какая-то кошка пробежала. Или кто-то встал на защиту матери с ребенком. Может, конечно, все шло по плану, а может, случайно получилось так, как получилось. Только я в это не верю.

— Получилось так, как получилось… Ты имеешь в виду, что одного из них убили сами грабители?

— Да… его застрелили.