Он заплатил и пошел к машине. Администратор объяснил, как заехать на собственную парковку отеля. Для этого пришлось обогнуть весь квартал. Он оставил машину на улице с односторонним движением и обозначенными парковочными местами для гостей отеля и снова вышел на площадь. Мотоциклы укатили, но их культовый харлеевский рык разносился над фьордом еще несколько минут.

Полицейское управление помещалось на Юландсгаде, в двух кварталах от отеля. Винтер остановился — перед ним возвышалось футуристическое серебристо-черное строение. Он знал, что в Ольборге строится новое здание полиции, но не ожидал такого размаха. Широкая лестница вела к черным стеклянным стенам. Он позавидовал — почему бы в Гетеборге не запустить такой же величественный проект?

Полицейский дворец то и дело вспыхивал солнечными молниями, а в стеклянных стенах отражался чуть ли не весь город. Даже неудобно тащить шпану в такое великолепие, подумал Винтер. Наверное, они сначала переодевают нарушителей в костюмы и галстуки.

Напротив — церковь Богоматери, а рядом с полицией — охранное предприятие «Секуритас» и клуб анонимных алкоголиков. Анонимы сидели на лавочке, подставив солнцу лица с очевидными следами доклубной жизни.

В управлении все было отделано сталью и черной кожей. Мраморный пол. Стеклянные перегородки. Винтер нашел служебное окно и доложил о себе. Полицейский в форме вежливо записал фамилию и показал на стул. Винтер посмотрел и убедился, что и стул тоже стальной.

Он не стал садиться, а прошел в приемную, где у длинной, не меньше пятнадцати метров, стойки люди заполняли какие-то бланки. Помещение было светлым и просторным. Винтер невольно сравнил его с тесным закутком в гетеборгской полиции и стал рассматривать бланки: заявления на получение водительских прав, датского паспорта, на техосмотр и регистрацию транспортных средств. Он вспомнил мотоциклистов на парковке. Один бланк назывался просто: «Заявление». Винтер сунул его в карман. Такой всегда пригодится.

Он вернулся к служебной стойке, где его ждала худощавая голубоглазая женщина в черных джинсах и блузке. В нагрудном кармане угадывалась пачка сигарет. Молодая… наверняка моложе его. И тоже комиссар… то есть инспектор. «В Дании инспектор — это комиссар», — вспомнил он наставления Рингмара.

— Добро пожаловать, инспектор Винтер, — сказала она.

— Спасибо… инспектор Польсен?

— Так точно. Микаэла. Так что можем отбросить титулы.

— В Швеции моя должность называется комиссар. А здесь наоборот.

— Здесь многое наоборот… — Она проследила взгляд Винтера — тот невольно залюбовался обширным видом сквозь стеклянную стену. — Красиво, правда? Я имею в виду не те списанные вагоны справа, а наш новый домик.

— Очень впечатляет.

— Нас тоже, — сказала Польсен. — Нас главным образом впечатляет храбрость начальства. Компьютеров катастрофически не хватает, зато дом — хоть куда. На компьютеры денег не осталось… Вы в первый раз в Ольборге?

— Нет… но это было давно.

— Мы все время в контакте со шведами. Я имею в виду, со шведской полицией. — Она показала на модернистский портал лифта. — Нам на второй этаж.

49

Отдел уголовного розыска представлял собой длинный коридор с маленькими кабинетами по обе стороны. Очень похоже на Гетеборг.

Вдоль стен были свалены частично распакованные картонные ящики из-под компьютеров, которые приходилось все время огибать.

— Некоторый беспорядок, — бросила через плечо Микаэла.