Если это вообще возможно. Тора очень просила ее найти Колдовское Ущелье в горах над Дархелем.

Брилли крепче сжала поводья. Они уже приближались к опушке леса.

12

Мелфаллан проснулся утром, нехотя прощаясь с приятным сновидением. Во сне он катался на лодке, а с берега ему махала изящной белой рукой Брилли. Рядом с графом лежала Сари, теплая, нежная. Повернувшись к ней, Мелфаллан уткнулся лицом в ее благоухающие волосы, протянул руку, провел ею по бедру жены, остановился на мягкой груди и открыл глаза. Она уже не спала. И странно смотрела на него.

Во сне на протяжении нескольких часов он видел перед собой вовсе не эти глаза. Но глаза Сари были ясными и, как всегда, красивыми.

Мелфаллан вздохнул и убрал руку с ее груди.

— Вчера все закончилось у нас так быстро, — пробормотал он. — Ты никогда не думаешь о себе, это несправедливо, Сари.

— Это мой долг, — гордо воскликнула она.

Мелфаллан опять вздохнул, перевернулся на спину и взял ее руку.

— Знаешь, иногда мне страстно хочется, чтобы ты не думала о долге. Неужели тебе кажется, что мне нравится оставлять без внимания твои интересы, твои желания и потребности?

— Но…

— Я никогда не мечтал жениться на твоей матери, но порой у меня возникает ощущение, что я женат именно на ней, — сказал Мелфаллан.

— А на мне ты мечтал жениться? — тихо спросила Сари, удивляя его.

— Да, мечтал, — ответил он, и это было правдой. На его губах появилась улыбка. — Я плохо знал тебя перед свадьбой, но ты была очень красивой, очень нежной. Ты до сих пор такая, милая Сари, — с чувством добавил он. — Прости, в последнее время я постоянно погружен в свои проблемы и не уделяю тебе внимания. — Он зевнул и сжал ее руку. — Не помню, о чем был мой сон, но определенно о чем-то приятном. Воспоминания о нем навевают странные мысли.

Сари облокотилась рукой на подушку, приподняла голову и положила ее на ладонь.

— Кажется, я догадываюсь, на что ты намекаешь.

Она сморщила нос, корча озорную рожицу. Такое он нечасто видел.

Мелфаллан грустно улыбнулся.

— Интересно, как, по-твоему, называется муж, который при выполнении своего супружеского долга доставляет жене не удовольствие, а боль?

— Да как ты можешь определять, что доставляет мне удовольствие, что — боль?

Сари величественно тряхнула головой и вызывающе уставилась на мужа. Жест она в точности переняла у Ровены, и Мелфаллана это тронуло. Сари, несомненно, считала, что он хочет близости. И, как всегда, неправильно понимала его.

«Но ведь это несправедливо по отношению к ней, — твердил себе Мелфаллан, — сравнивать ее с другой женщиной… женщиной с серыми спокойными глазами, с бледным красивым лицом…»

— Сари…

Кто-то громко постучал в дверь.

— Мелфаллан! Проснитесь! — Через мгновение в их спальные покои влетел запыхавшийся Стефан. — Ваша светлость! Люди герцога Теджара наводнили покои леди Ровены! Герцог обвиняет ее в измене и собирается арестовать! Вы должны помешать ему в этом!

— В измене? — тараща глаза, спросил Мелфаллан. — За то, что она не явилась на его вчерашний банкет?

Стефан нервно развел руками.