— Прости меня, Бертолд. — Она всхлипнула. — Я сделала неправильный вывод, отказываясь слушать тебя. Ты был прав, когда говорил, что Флора, наверное, солгала насчет тебя. И правильно назвал меня предубежденной. Так оно и было. Сейчас я понимаю, что отец Петл не ты, а Бернард Шеридан. Я обидела тебя, а теперь мне еще придется расстроить твою маму. Твою милую, добрую маму.

Слезы хлынули из глаз Хилды, но она быстро вытерла их, поскольку была полна решимости не впасть в истерику. Ничего хорошего это не принесло бы.

— Не могу передать, как отвратительно я себя чувствую, Бертолд. И ненавижу себя больше, чем ты ненавидишь меня, поверь. Но я… я не знаю, что теперь делать. Я больше не хочу никому доставлять неприятности, и уж конечно вдове и семье этого мужчины. Ты… случайно не знаешь, родители Бернарда живы?

— Умерли.

Хилда вздохнула.

— Оно и к лучшему. Мне было бы трудно не предоставить Петл шанс познакомиться с ними, но и огорчать их не хотелось. И еще я боялась, что они не признают Петл. Я бы этого не пережила.

Бертолд грустно улыбнулся.

— Да, могу представить.

— А его вдова? Полагаю, она тоже не захотела бы признать Петл.

— Пожалуй. Послушай, Хилда, я не хочу, чтобы ты и дальше оставалась в плену своих заблуждений.

— Заблуждений? — Хилда недоуменно заморгала. — Каких заблуждений?

— Во-первых, у меня нет ненависти к тебе. Ни малейшей.

— О!

— Твое второе и, наверное, главное заблуждение состоит в том, что ты считаешь Бернарда Шеридана отцом Петл.

— Но ты сам сказал…

— Да, у них с Флорой была любовная связь. Тут все правильно. И Флора, наверное, считала его отцом ребенка. Я убежден, что она пошла к нему и сообщила о беременности. Знаю точно, что Флора никогда не называла мое имя соседке, потому что вчера я съездил в Уайтчепел и поговорил с этой старушкой, Пайети Селби. Флора только сказала ей, что виделась с отцом ребенка, своим бывшим боссом. Но никаких имен не называла.

Хилда совсем перестала что-либо понимать. Ведь Бертолд больше других должен быть убежден в том, что отцом Петл является Бернард. И он, как никто, заинтересован в этом.

— И что из этого следует? — спросила она в недоумении.

— Думаю, когда Бернард отказался от отцовства и дал Флоре денег на аборт, он, должно быть, не объяснил ей настоящую причину, по которой не мог являться отцом Петл. Наверное, ему не хотелось, чтобы Флора подумала, что он считает ее шлюхой, которая спит со всеми подряд. Решил утаить от нее правду.

— Какую правду?

— Дело в том, что несколько лет назад Бернард сделал операцию по удалению семявыводящего протока, потому что не хотел иметь детей. Понимаешь, он просто физически не мог иметь детей.

Хилда испытала настоящее потрясение.

— Когда… когда ты узнал об этом?

— Только сегодня утром.

— От кого?

— Я… не могу тебе этого сказать. Информация сугубо конфиденциальная.

— Мне очень жаль его жену. Как ты думаешь, она знала?

— Не стоит жалеть Алексис Шеридан, — неприязненно посоветовал Бертолд. — Она гуляла не меньше, чем Бернард. У них был так называемый… современный брак.

Хилда не удержалась и поморщилась от отвращения.

— Не бери в голову! — буркнул Бертолд.

Однако от Хилды не ускользнул его презрительный тон. Бертолд действительно был чрезвычайно старомоден в некоторых аспектах жизни. Он не осуждал холостяков за частую смену партнерш, однако брак означал для него верность и определенные обязательства.