«Впрочем, не стоит благодарности, – флегматично думала Ди. – Ведьме полагается наводить пагубу. Это ее профессиональный долг. Навела – поди прочь. Больше не нуждаемся в ваших услугах… Интересно, как же мне это удалось?»

Дорогу беглецам то и дело заступали ожившие дома. И халупы, и хоромы уверенно перекраивали план города, строясь в каком-то новом, только им ведомом порядке. Навстречу и наперерез двигались и одиночные здания, и целые группы, с высоты птичьего полета, наверное, похожие на небольшие стада доисторических животных. То и дело приходилось петлять между ними, уворачиваться от наступающих на пятки мастодонтов, делать большие крюки.

Потом дорога стала забирать вверх.

– Тут уже близко до ворот, – сказал Ансельм. – И дома здесь вроде потише ползают.

– Наверное, боятся рассыпаться на этой крутизне.

Вдруг Ансельм остановился. Ди ткнулась ему в плечо и тоже встала. С расстояния десятка метров на них устало смотрела женщина в черном плаще. Ди поразилась ее сходству с собой. Более того, у нее возникло неприятное ощущение, что это она сама стоит там, впереди, и чего-то ждет. И ей, той, второй, тоже очень не нравится эта встреча.

А потом она исчезла. Сразу и бесследно. Ди не успела понять, как это произошло. Только какая-то тень мелькнула перед глазами. Ансельм помотал головой и потер глаза.

– Мне привиделось, что тебя стало две.

Ди дернула плечом.

– Бывает. Ладно, пошли.

Хоть идти и впрямь было теперь недалеко, подъем занял много времени. Ансельму, даром что тощий, как жердина, все было нипочем – он ничуть не запыхался, не устал и упрямо тянул Ди вперед. Ему нужно было как можно скорее доставить ее в целости к выходу из города и идти спасать своего учителя. Но Ди уже задыхалась от быстрого подъема и еле переставляла ноги. А временами и вовсе останавливалась, и тогда Ансельм ходил вокруг нее кругами, однообразно уговаривал идти дальше и грыз в нетерпении палец.

В конце концов Ди осточертела его самоотверженность, и она заявила, что он может проваливать. Что она и без него найдет дорогу. Ансельм неуверенно топтался на месте.

И вдруг она увидела, как домик, до того стоявший смирно и тихо, прытко отскочил в сторону. А с того места, где он раньше находился, открылся превосходный вид на город, лежащий внизу.

Ди потянула Ансельма за рукав.

– Смотри.

То было удивительное зрелище ожившего города. Это только в непосредственной близости казалось, что дома двигаются хаотично, без всякой цели и смысла. Сверху все выглядело иначе. Город перестраивал самого себя в строгом порядке. Исчезли узкие, неровные, извилистые темные коридорчики, которые громко звались здесь улицами, больше не было слепых скоплений лепящихся друг к дружке домов и домиков. Прямо на глазах у Ди протягивались длинные, совершенно прямые, широкие проспекты, от них под прямыми углами тотчас ответвлялись улицы поуже и покороче, очищались места для площадей. Лишние здания, мешающие новой, привольной планировке рассыпались в пыль безо всякого следа. Скоро уже весь центр города был исчерчен перпендикулярными линиями новых улиц.

– Потрясающе! – пробормотала Ди. – Нет, определенно это не я. Я бы так не смогла.

Один из широких радиальных лучей, тянущихся от центра, все никак не кончался – дома продолжали расступаться, освобождая дорогу дороге. Линейный проспект рос плавно, скользящими мазками, но при этом быстро и без заминок. И через десять минут уперся в городскую стену невдалеке от южных ворот.

Ди было прекрасно видно пространство и перед стеной, остановившей продвижение уличной ленты, и за стеной.

– Ансельм! Ты видишь? Кто это?

– Господь всемилостивый, это еще кто? – выпучив глаза, повторил за ней Ансельм.