«Дианочка, умоляю, не будь такой скукоженной. Здесь почти твой второй дом, а мы твои лучшие друзья. Правда, Нико? И нам больно смотреть, как ты запираешь себя на замок. Будь проще, дорогая. Позволь жизни самой решать твои проблемы. Так, между прочим, говорит мой психотерапевт, а уж он знает в этом толк, не мужчина, а целый сейф советов и рекомендаций на каждый день. Я бы его давно к рукам прибрала, чтобы он меня на ночь убаюкивал, да жаль, у него нетрадиционная ориентация. А Никита зашел просто по-дружески, поболтать. Не обвиняй его в том, что он преследует тебя. Боже, Диана, как тебе такое в голову могло прийти. Я просто не понимаю, как можно отказываться от такого… – Голос Матильды стал елейным до приторности. – Впрочем, если тебе все равно, я могла бы сама…» И она томно опустилась на подлокотный валик пухлого кресла, куда снова сел, вручив дамам по фужеру с шампанским, Никита. «Уверен, я не соответствую твоим взыскательным требованиям, прекрасная Мария». Ослепительная улыбка в виде компенсации и галантный чмок в руку. «Ох уж эти мужчины!»

Так же томно Матильда поднялась с валика, взяла со столика открытую коробку зефира и пересела на диван, к Ди. «Я бы на твоем месте, подруга, была с ним поосторожней. Ох, навидалась я таких сердцеедов. И хочется, и колется. И снова хочется». Матильда сбросила туфли и забралась на диван с ногами. Ди взяла зефирину и сделала то же самое. Если тебе предлагают уют – почему бы не воспользоваться этим? «Не думаю, что мое сердце осталось съедобным. Кажется, об него сейчас можно зубы сломать». Ответила не Матильде, а ему – глядя в глаза, упрямо, враждебно. Сейчас она сама кого угодно могла исколоть. Не человек, а кактус. Но Никита, казалось, не обратил на это внимания. Хочется женщине колючей побыть – пускай. Может, полегчает ей.

«Ты последовала моему совету, сменила жилье. Это правильно». Ди вспыхнула. «Сменила, но не потому, что ты так сказал». – «Это не имеет значения. Тебе нельзя было оставаться там, вот и все». По-видимому, его вообще ничем нельзя вывести из себя. Как кремень. «Ладно. Нельзя так нельзя. Какая разница». Успокоилась и умяла еще одну зефирину. Матильда стоически не встревала в их разговор, разглядывая лак на ногтях. Ди, заметив это, удостоверилась в том, что у этих двоих – заговор на ее счет, сколько б ни прикидывались они невинными и ни отговаривались случайностью. Ди встала и налила себе красного до самого верха бокала. Захотелось вдруг, чтобы закружилась голова и накатило беспричинное веселье.

«Ну, мне, к сожалению, пора, мои хорошие. Работа – хоть я ее и люблю, но черт бы ее побрал. Ник, оставляю свою лучшую подругу на твое попечение. Может, тебе удастся ее расшевелить. Раньше она не была такой замороженной букой. Диана, милая, я надеюсь на твое благоразумие. Бери от жизни все, что она тебе дает, и не упрямься. Не то заработаешь себе невроз, психоз…» – «…и дисбактериоз», – закончила за нее Ди и помахала Матильде рукой. «Ну вот, сама же все прекрасно понимаешь. Целую всех, меня здесь уже нет».

«Забавная у тебя подруга». – «Я ее знаю сейчас даже меньше, чем тебя. А как ты ее нашел? Вы раньше были знакомы?» Покачал головой. «Нет. А как нашел… Просто расспросил твоих знакомых». Ди сощурилась в усмешке. «И так далее. Чтобы найти тех знакомых, расспросил других знакомых, а чтобы выйти на этих, отыскал еще каких-нибудь. Сколько же у меня было знакомых? Неужто так много?» – «Порядком».