— Могу ли я… не обедать сегодня с его светлостью? — спросила Лалита.

— Его светлость еще не вернулся. Лалита села в кровати.

— Откуда? Где он был?

Нэтти еще не успела ответить, а девушка уже угадала ответ на свой вопрос. Он, безусловно, ездил устраивать судьбу девушек, которых похитили, как и ее саму. Он чувствовал, что его долг заключается в том, чтобы облегчить их участь, как впрочем и в том, чтобы справедливо наказать торговцев белым товаром.

Подали обед — вкуснейшие, прекрасно сервированные для возбуждения аппетита блюда. Лалита постаралась попробовать все: она знала, что Нэтти это будет приятно. Но голодна она не была. Все, чего она хотела, это поскорее увидеть лорда Ротвина, чтобы выяснить, что произошло с девушками, и убедиться в том, что ей больше ничего не грозит. Ей захотелось признаться ему, что она не сомневается в том, что инициатором ее похищения была ее мачеха. Кроме того Лалита собиралась расспросить Нэтти об Эльзи и Генри, но ей почему-то казалось неудобным обсуждать эти вопросы до возвращения лорда Рот-вина. У нее было чувство, что лорд Ротвин не одобрил бы ее расспросов.

Завершив обед, Лалита почувствовала легкость и силу во всем теле. Глубокий сон и целебные травы, которые, она не сомневалась, были присланы травницей-знахаркой, положили конец всем недомоганиям — и физическим, и душевным. Остались только те, которые мог исцелить только ее супруг.

Время шло, и Нэтти стала торопить Лалиту готовиться ко сну. Кормилица расчесала волосы своей подопечной так, что они блестели, принесла ей свежую ночную рубашку и отвела Монарха вниз, чтобы его вывели на прогулку.

— Кто будет выгуливать его сегодня? — подозрительно поинтересовалась Лалита.

— Сам мистер Хобсон! — ответила Нэтти. Возвращение Монарха в дом ознаменовалось стуком в дверь спальни, и Лалита слышала, что Нэтти за дверью беседует с дворецким.

Верная нянюшка вернулась в комнату госпожи не с одним Монархом — в руках она держала серебряное ведерко со льдом, откуда выступало горлышко бутылки шампанского.

— Его светлость вернулись! — торжественно объявила кормилица.

— Он вернулся?! — радостно возбуждаясь, переспросила Лалита.

— Он присоединится к вашей светлости, когда примет ванну и переоденется, — ответила Нэтти.

Лалиту захлестнула волна чувств, не изведанных ранее, казалось, каждая клеточка ее тела напряглась и была преисполнена жизни.

Нэтти поставила ведерко с шампанским на низенький столик рядом со старинным креслом. После этого она приняла от дворецкого, который все еще ждал за дверью, серебряный поднос и два хрустальных бокала.

— Госпожа, сейчас я вас оставлю, скажите, не нужно ли вам чего? — спросила Нэтти.

— Нет, спасибо, Нэтти, я так признательна тебе, что ты целый день провела возле меня. Тебе, должно быть, было очень скучно.

—Мне надо было сказать Господу столько слов благодарности за ваше чудесное спасение, что я не заметила, как пролетело время, — улыбнулась добрейшая нянюшка. В горле у нее стоял комок, и Лалита испугалась, как бы старушка не расплакалась, когда она вдруг резко отвернулась от своей молодой госпожи.

Едва дверь за Нэтти закрылась, как на кровать к Лалите вскочил Монарх, он-то прекрасно знал, что теперь его никто не прогонит с теплой постели.

Так они сидели некоторое время, дожидаясь супруга и хозяина, но Монарх начал вилять хвостом прежде, чем раздался стук в дверь, соединяющую спальни супругов. Лорд Ротвин распахнул дверь, не дожидаясь ответа. Когда он вошел, девушке показалось, что комната осветилась сотней свечей.

Лорд Ротвин был без своего безупречного костюма, в котором его привыкла видеть Лалита, на нем был только шелковый халат.