«Может быть, среди камней ему попадутся любопытные окаменелости», — предположил Винго.

Все сидевшие за столом опорожнили кружки и снова погрузились в молчание.

Через некоторое время Мирон обратился к Малуфу: «Капитан, возникает впечатление, что должность суперкарго на борту «Гликки» освободилась».

Капитан Малуф серьезно кивнул: «Возникает такое впечатление».

«В таком случае я хотел бы подать заявку на заполнение этой вакансии».

Малуф смерил Мирона оценивающим взглядом: «У вас есть соответствующий опыт?»

«Как вам известно, в последнее время я выполнял обязанности капитана космической яхты».

Малуф не совсем понимал, как следовало реагировать на такое заявление: «Таким образом, выполнение обязанностей суперкарго было бы для вас понижением в ранге?»

«Для меня это стало бы началом новой карьеры, — возразил Мирон. — Уверен, что справлюсь — мне уже приходилось иметь дело с оформлением грузовой документации и бухгалтерией».

«Я вам верю, — заключил капитан Малуф. — Судя по всему, вы разумный молодой человек, наделенный способностями от природы. Считайте, что вы приняты в состав нашей команды».

~

Глава 4

«Гликка» — нескладное старое суденышко умеренной вместимости — перевозило грузы в трех трюмах, а также, в зависимости от спроса, то или иное число пассажиров, каковым предлагались каюты второго и третьего класса, причем пассажирские перевозки нередко совмещались с грузовыми. Команду составляли капитан Адэйр Малуф, главный механик Фэй Шватцендейл, старший стюард Айзель Винго, а теперь и новый суперкарго — Мирон Тэйни.

Команда покинула таверну «Осоловей-разбойник» в полном составе и не слишком поздно. Мирон направился в номер, который он снимал в «Приюте скитальца», а другие вернулись в свои каюты на борту «Гликки».

Утром Мирон упаковал немногочисленные пожитки и спустился в вестибюль. Хозяйка заведения, сидевшая за стойкой, никак не реагировала на его приближение.

Мирон попытался придать голосу суховатую деловитость: «Мне больше не понадобится ваш номер».

«Как вам будет угодно».

Мирон ждал, но хозяйка больше не сделала никаких замечаний.

Мирон нарушил молчание слегка более напряженным тоном: «Вы могли бы вернуть два сольдо, уплаченных вперед за неиспользованный постой».

Хозяйка сложила руки на груди: «Ничего я не верну».

Разглядывая бесстрастное лицо этой женщины, Мирон открыл было рот, чтобы протестовать, но все приходившие на ум возражения казались ему недостаточными. Он закрыл рот. В любом случае, почему бы он стал торговаться с беззастенчивой воровкой из-за какой-то жалкой пары сольдо? Согласно «Рекомендациям», ему подобало проявить аристократическую снисходительность или даже презрение. Мирон надменно произнес: «Это не имеет значения. Тем не менее, не ожидайте чаевых». С этими словами он повернулся на каблуках и промаршировал на улицу. В каком-то смысле он одержал победу. Он покинул «Приют скитальца», не поступившись достоинством, а хозяйка заведения, в принципе, теперь должна была сгорать от стыда. Кроме того, жизнь преподала ему полезный урок, за который не жалко было заплатить два сольдо.

Выйдя на площадь, он сел за столик в кафе и позавтракал рыбными котлетками с чаем, после чего прошел по бульвару, под облачными вязами, к зданию космопорта. Надзиратель, стоявший на прежнем месте, вежливо отдал ему честь. Мирон ответил сухим кивком.