— Что? — завопил Кельдек, советники, Бридиан и Гетан, вскочили на ноги, крича. Толпа шокировано гудела. Встали и два атамана, протестуя: Кинан из Веддерберна и Эреван из Скури.

Но голос Флинта перекрывал их. Брокк и Ардон не затыкали его, они просто стояли по бокам.

— Ваше правление было с самого начала жестоким и несправедливым. Из-за вас люди Олбана живут в страхе. Вы настроили соседа против соседа, друга против друга, брата против брата. Если я должен сегодня умереть, то я умру, рассказывая правду! Ваши поступки с добрым народцем Олбана оскорбляют сердце этой страны! Это идет против того, чему нас учили верить наши отцы и матери, а их — их отцы и матери.

— Стража, утихомирьте его! — приказал Бридиан.

Я дрожала от ужаса и невероятной гордости за любимого человека. Но Брокк и Ардон не двигались. Они словно оглохли.

— Это насмешка надо всем хорошим и мудрым! — продолжал Флинт. — Ваше решение вовлечь в этот больной эксперимент еще и необученных юношей не только жестокий, но и глупый.

— Мой король! — закричал Бридиан. — Это не должно продолжаться! — он пвернулся к Эстену. — Нужно вызвать волшебную армию! Пусть разберутся с непослушным глупцом!

— Как нам лучше избавиться от этой язвы среди нас? — заговорил не Кельдек, а королева Варда, ее голос был шелковым, но ясным. — Если король согласен, конечно.

Кельдек долго молчал. Может, даже теперь в сердце он хотел простить человека, что был ему другом в море врагов? Сердце пыталось выпрыгнуть из груди.

— Этот человек хорошо служил мне, — сказал король. Его голос дрожал. — Пусть умрет в честном бою, как воин. Эстен, вызови двоих, о которых мы говорили. Пока что только их.

Я понимала, о ком он. Честный бой? Флинт едва продержится в таком состоянии десять секунд. Давай, тали. Я звала ее, пока Силовики открывали укрытие, где был плененный добрый народец. Быстрее, говори! Да, она сказала, что я должна ждать ее знака, доверить ей выбор идеального момента. Но если не это тот момент, то я не знала, каким он может быть. Чего она ждет?

Эстен поднялся на ноги. Он раскинул руки.

— Выходите! — прокричал он. Слова были для толпы, я знала, что он умел звать добрый народец безмолвно, как и я.

Было слишком поздно. Они вырвались из укрытия: большой воин с каменным лицом, а за ним существо с красным хохолком, человеческими руками и лапами птицы вместо ног. Место наполнила магия, трепещущая, звенящая. Люди в толпе закричали, пригнулись, закрывая лица.

— Этот человек вас предал! — закричал Эстен. — Отомстите ему!

Я хотела закрыть глаза, сжаться. Но заставила себя не шевелиться. И случилось нечто странное: они не разорвали Флинта, а замерли в трех шагах от пленника.

— Ты обещал нам, но не сдержал слова! — прорычал каменный. — Ты не сдержал себя и упустил шанс исполнить обещание!

— Наш друг умер, потому что ты не смог справиться с людьми! — прокричал другой. — Ожог верил тебе. Ты отплатил ему, позволив одному из ваших вспороть ему брюхо. Разве мы не должны сделать то же с тобой?

— Я не буду сражаться с вами, — сказал Флинт. — Мы с вами на одной стороне. Мы на стороне справедливости, мира, надежды на будущее.

— Убейте его! — прогремел приказ Эстена. — Покончите с ним!

Все во мне натянулось, я хотела перечить ему. Я боролась с желанием позвать. Почему Тали медлит?

Волшебные воины двинулись. И вдруг Брокк заслонил пленника, вскинув меч.