Я закрыла глаза утром в Тенепаде, а открыла часами позже по приказу Шепота, обнаружив, что мы с ним были среди покрытых травой холмов. Мы стояли под одиноким огромным дубом. Ниже нас, во впадине с ровным дном, стояла группа пирамидок из камней круглой формы, похожие на перевернутые миски, размером с маленькие домики. Старые деревья без листьев окружали это место, как изящные женщины. Их тени падали на древние камни пирамидок. Солнце было низко, уже был вечер. Мы переместились далеко на юго-восток.

Никого не было видно, место казалось пустынным. Но здесь была сильная магия. Я ощутила знакомое покалывание в теле, знала, что тут есть кто-то незримый. Вокруг нас в траве летали птички, собирали еду. Вскоре стемнеет, и они отправятся на большой дуб ночевать. И нам тоже нужно укрытие. После того, как я не двигалась почти весь день, тело болело, я хотела отдохнуть.

— Тут мы можем найти ее? — пробормотала я. — Это место больше похоже на землю и камень, а не на воздух, хотя я чувствую что-то поблизости.

— Я не могу пройти дальше, — сказал Шепот. — Не знаю, на месте ли мы. Но стоит устроиться на ночь здесь среди камней, дождаться утра. Я не могу сказать, есть ли она здесь, но сюда приходят люди и ищут ее мудрости.

— Но… — начала я.

— Тшш! — зашипел Шепот и скрылся за камнем. Я последовала за ним, следя за его взглядом. Женщина прошла меж старых деревьев к пирамидкам. За ней шло еще больше, и все они были в плащах и капюшонах. Главная несла небольшую корзинку, вторая за ней — миску с водой. У третьей была горящая свеча и зеленая ветвь. Они не были добрым народцем, они были людьми. Старинные ритуалы были запрещены в Олбане Кельдека. Это было приглашением смерти от рук людей короля.

Я посмотрела на Шепота, но он глядел в другую сторону.

— Не могу смотреть, — прошептал он.

Ритуал превратился в приветствия и молитвы. Я слышала не много, но меня привлекали их движения, серьезность их лиц. Одна из них была старой, беловолосой и сгорбленной, а младшей было лет двенадцать или тринадцать. Они взялись за руки и скандировали хором, сила голосов звенела в деревьях и камнях. Свет угасал, мне казалось, что вокруг их голов танцуют крошечные насекомые, и у каждой от этого получилась корона из светлячков. Ритуал подошел к концу, женщины оставили подношение у самой большой пирамидки, где виднелась дверца. Она напоминала хижину в форме улья.

Сумерки сгущались. Женщины в плащах снова выстроились и тихо пошли прочь. Сияющие насекомые взлетели выше, покружились среди ветвей бузины и исчезли. И место снова опустело.

— Они ушли, — сказала я Шепоту, он все еще отворачивался. — Рядом должна быть деревня, иначе они не успеют дойти дотемна. Так что нам лучше не разжигать костер.

После скудного ужина я нашла ровное место между корней дуба и устроилась спать. Шепот сел на ветках надо мной, где, как он сказал, он сможет следить за опасностью.

Я спала прерывисто. Я привыкла к такой жизни, привыкла скрываться, пересекая королевство. Я годами убегала от Силовиков, выживала на том, что могла найти. Спать мне мешало осознание, что Белая леди может быть не здесь, а если она и здесь, то не покажется мне. Мы можем обойти весь восток и не отыскать ее. И у нас кончится время.

Когда я все же крепко уснула, мне приснился Флинт. Он был в конюшне и один расчесывал гриву высокой черной лошади. По его взгляду было ясно, что он не смотрит на лошадь, на стены конюшни, он смотрел вдаль, и что-то печалило его. Щетка замерла, он прижался лбом к плечу лошади, закрыл глаза. Она повернула голову, словно хотела успокоить его. Я чувствовала отчаяние Флинта, усталость, что охватывала его. И я догадывалась, что он думает, что уже не может так продолжать.