Громила просунул руку в сарай.

— И ты тоже, — обратился он к Джесс. — И ты погляди. Хорошенько погляди, хаки-маренго!

Пришлось Джесс подойти и тоже изучить зуб. С собой она прихватила горшок — так, по чистой случайности. Это был плоский зуб, сточенный почти до корня.

— Ну, — сказала она. — И чего ты хочешь, чтобы мы с ним сделали?

— Достаньте мне его зуб, — потребовал Громила. — Вы же организуете возмездие, беж-бордо! Так вот достаньте мне зуб желто-лилового Уилкинса и принесите сюда, чтобы я видел. Тогда прощу те десять пенсов.

— Это стоит больше десяти пенсов, — заявила Джесс.

— Ча-во? — протянул Громила. — Чей там голос из помойки? Что, тоже хочешь без зуба остаться?

— Да погодите вы! — вмешался Фрэнк. — Тебе он когда нужен?

— На это уйдет не меньше часа, — перебила брата Джесс.

— Ладно, — согласился Громила. — Через час и встретимся. И уж постарайтесь принести тот ало-бежево-зелено-фиолетовый зуб, а то будете мне должны не только десять пенсов. — И он убрал из окна зуб, руку и потом рожу, и банда ушла по тропе, бряцая, жужжа и ругаясь.

Джесс и Фрэнк уставились друг на друга. Все пошло не так. У блестящей мысли оказалась обратная сторона. Вместо того, чтобы помогать другим людям вершить Справедливость в отношении Громилы Гибла, они по приказу самого Громилы Гибла идут добывать зубы других людей. Еще неприятнее было думать о том, что Вернон Уилкинс старше Фрэнка года этак на два и, если уж он сумел выбить зуб Громиле Гиблу, страшно даже представить себе, что он сделает с Фрэнком.

— И вообще это был молочный зуб, — буркнула Джесс. — Он наверняка уже и сам шатался. Что будем делать, Фрэнк?

— Ну, наверное, пойдем поговорим с Верноном, — пожал плечами Фрэнк.

Так что Джесс написала другое объявление. Оно гласило:

И они выставили его в окошке сарайчика, а потом сели на велосипеды и покатили искать Вернона.

Вернон жил на самой окраине города, потому что его родители работали у людей, которые поселились в той большой Усадьбе на Лондонском шоссе. К счастью, это было в той же стороне, что и огороды и дом Пири, но ехать все равно пришлось далековато. Пока Джесс и Фрэнк добирались до места, снова пошел дождик.

— Как ни верти, все зря, — печально бубнил Фрэнк, пригибая голову, чтобы дождь не заливал лицо. — Если мы раздобудем зуб, все равно мне только долг простят. Ух, ненавижу Громилу Гибла!

— Да, влипли мы, — согласилась Джесс. — Как в Библии. Ну, помнишь — око за око и зуб за зуб. Или как это там…

— Разве это из Библии? — удивился Фрэнк. — А если два ока? И оба Громилины?

Дождик перестал. Когда они доехали до Лондонского шоссе, уже ярко сияло солнце. Фрэнк и Джесс прислонили велосипеды к высокой железной ограде Усадьбы и довольно медленно направились в сад. Получалось жутко неудобно. Домик под названием Сторожка, где жили Уилкинсы, был прямо за углом. Сам Вернон сидел на пороге. Подойдя поближе, Фрэнк и Джесс услышали в Сторожке голос матери Вернона, — получалось, что она все равно услышит все их разговоры. Еще хуже было то, что Вернон присматривал за сестренками, которые, все три, возились в песке вокруг него, и самая крошечная, завидев Джесс, заковыляла к ней, улыбаясь самым дружелюбным образом. Все это решительно не вязалось с экспедицией по добыче зубов.

Вернон поднял глаза и увидел их.

— Вам чего? — спросил он не то чтобы враждебно, но несколько настороженно.