Разумеется, Сэм ничего не сказал об этом Терри и Клайву, реакция которых была легко предсказуема: двусмысленное покачивание бровями со стороны Терри и брезгливо скривленные губы Клайва. С Алисой он почти каждый день встречался по дороге в школу и обратно; сидя рядом в автобусе, они говорили о множестве вещей, но эта тема в их разговорах не возникала ни разу. Этот волшебный поцелуй был сродни бразильским орехам и прочим «Съешь меня», которым не было места в обыденном мире за пределами рождественских и новогодних праздников.

И все же это был не сон, это было на самом деле: поцелуй, прикосновение ее языка, его мелко дрожащие руки. Если даже тема не получит продолжения, отменить то, что было на самом деле, никто не в силах. И Сэм привыкал жить в этом странном поцелованном состоянии, попутно обзаведясь еще одной нелепой привычкой: каждый раз при виде Алисы он машинально поправлял очки, сдвигая их выше к переносице.

Он не мог понять, каким образом очень многие из окружавших его людей догадывались о том, что с ним происходит, – иногда это были лишь смутные подозрения, но порой они попадали в самую точку. Конни стала пристально наблюдать за ним сразу после Нового года. Ему случалось, внезапно обернувшись, поймать на себе озабоченный материнский взгляд. А однажды вечером, когда он гостил в доме Терри, Линда и вовсе вогнала его в краску. Сама Линда продолжала расцветать, – казалось, этому процессу расцветания не будет конца. Она красила губы и пользовалась духами даже в будничной домашней обстановке. Ее юбки день ото дня становились все короче, открывая потрясающе стройные бедра, а ее пышная грудь рвалась на свободу из тесноты блузок – при взгляде на все это великолепие Сэм испытывал чуть ли не адские муки. Он не понимал, как Терри умудряется выдерживать постоянное нахождение с ней под одной крышей. Каждый раз, увидев Линду в новом наряде, он стремился поскорее вернуться домой, чтобы в уединении спальни предаться неистовству мастурбации.

– Ты как-то изменился, – сказала однажды Линда, проводя тонким пальцем по его сразу покрасневшей щеке. На ней были высокие сапоги из лакированной кожи и черная кожаная мини-юбка. – Что с тобой происходит?

– Сэм всегда выглядит так, будто нашел один фунт и тут же потерял пятерку, – гоготнул дядя Чарли.

– Похоже на то, – сказала Линда, задумчиво глядя на Сэма. – Ты выглядишь так, будто что-то нашел и потом снова потерял.

Сэм сдвинул очки выше к переносице и встал со стула.

– Мне пора домой.

– Спроси, может, у нее найдется подходящая подруга и для Терри? – спросила Линда.

Сэм негодующе вскинулся.

– Это шутка, – улыбнулась она.

Но хуже всех, конечно же, был Скелтон, поскольку он был самым проницательным.

Следующий прием состоялся раньше намеченных сроков благодаря фиаско с рождественскими подарками. Конни посетовала участковому врачу, что визиты Сэма к психиатру оказались бесполезными. И участковый врач, руководствуясь своей врачебной логикой, прописал Сэму дополнительную порцию этой бесполезности, что, как ни странно, вполне удовлетворило Конни.

За период праздников со Скелтоном также произошли некоторые перемены. Когда Сэм появился в его кабинете, психиатр сидел за столом и, мусоля указательный палец, медленно перелистывал историю болезни. Лицо его приобрело багровый оттенок, а соломенные волосы были расчесаны по-новому, спадая на лоб косой сальной челкой. Прокуренные зубы обнажались сильнее прежнего при каждом произносимом им слове.

– Так-так-так. Друг мой Сэмми, разве я тебя не предупреждал, что не следует покупать твоему дяде на Рождество сеточку для волос?

– Не предупреждали, – сказал Сэм довольно уверенным голосом.