По порядку, напомнил себе Шатов, нужно все свои размышления строить по порядку. И воспоминания нужно выстраивать по порядку. И если в воспоминаниях вдруг обнаружится дыра, то вот тогда и нужно будет паниковать. А пока – нужно просто подумать.

Значит так. Третьего дня шеф намекнул Шатову, что выпадает тому дальняя дорога по казенному интересу в передовой район для отражения экономических и социальных процессов… И так далее. Кислое выражение на лице Шатова шефа не убедило, и к вечеру того же дня пришлось убыть в сопровождении фотографа. В райцентр они попали далеко заполночь, но, вопреки опасениям, их ждали и вселили в гостиничный номер.

Пока пробелов в воспоминаниях не было. Шатов поздравил себя с этим небольшим успехом. И тут же себя тепло поблагодарил за поздравление. И поморщился.

Вот эти внутренние диалоги – плохой признак. Это значит, что Шатов начинает играть сам с собой в прятки. Что же ты юлишь, Шатов? Не нужно. Нужно честно сотрудничать с самим собой. Иначе ничего ты не сможешь понять и вспомнить.

И ведь что обидно – не было вчера никакой пьянки. И даже намека не было. Это Шатов помнил точно. Правда, обычно обильная выпивка не наносила такой урон памяти Шатова, но ведь все когда-нибудь случается в первый раз.

С позавчерашним днем все ясно, а вот вчерашний день выглядит каким-то куцым. Ранний подъем. Плотный завтрак. Красная физиономия хозяина района, широкая дежурная улыбка моложавого господина, назвавшего себя пресс-секретарем хозяина, оголенные по самые некуда ноги секретарши…

...

Машина – чудовище из породы «джипов» – приняла в свой салон Шатова, Никиту и пресс-секретаря, а еще одна машина, на этот раз «уазик» с брезентовым верхом, вместила в себя трех спортивного вида парней, несколько туго набитых сумок и с пяток ящиков…

Ага, был вынужден признать Шатов, выпивка все-таки имела место. Во всяком случае – запас ее был достаточен. Так может, где-то здесь неподалеку валяются еще и местные жители, рискнувшие своей печенью во имя гостей?

Шатов поднялся на ноги, отряхнул джинсы и прислушался к своим ощущениям. Голова не болела. Желудок не ныл, и язык был как язык, а не наждак. И пить не так чтобы очень хотелось.

Проведем маленький эксперимент. Резкий наклон вперед. И быстро выпрямиться. Оп. И что? Ни малейшего толчка в голову. И тошнота полностью отсутствует. Либо в этих благословенных краях научились преодолевать похмелье, либо Шатов вчера не пил.

Да и возможные собутыльники, насколько мог видеть Шатов, в окрестностях отсутствовали. После того, как Шатов встал, расширив тем самым свой кругозор, ничего нового в поле зрение не попало. Шатов оглянулся. Попало.

Оказалось, что вершина холма прикрывала несколько небольших домов дачного типа, разбросанных между соснами метрах в двухстах от Шатова. Насколько можно было судить с этого расстояния, даже улицы как таковой не было. Просто с десяток домиков, поставленных в произвольном порядке. Или в творческом беспорядке.

Это что ж получается? Выходит, хозяева гостей напоили, разбросали их где попало, а потом сами ушли спать в помещение. Свинство какое! Я вот за это напишу, что социально-экономические процессы в вашем районе зашли в тупик, и главным вашим достижением является умение поить и ронять гостей. А Никита подкрепит это снимками…

Вот Никита – сволочь. Бросить своего коллегу и в, данной командировке, начальника на произвол судьбы. А, между прочим, такие классные парни, как журналист Шатов, на дороге не валяются. Шатов посмотрел под ноги. Они валяются на тропинке.

А рядом с ними валяется их походно-командировочная сумка, которую… Минутку. Что бы там не случилось с памятью Шатова, но он совершенно точно помнил, что оставил свою поклажу в гостиничном номере.