Александр Золотько. Зубы ДраконаОхотник - 3
Моему сыну, Александру Александровичу Золотько, с надеждой и любовью.
ЧАСТЬ 1
Глава 1
Вначале Шатову показалось, что сон продолжается. По лицу приятно скользило что-то теплое и ласковое, над ухом стрекотал кузнечик… Не бывает, расслабленно подумал Шатов. И еще этот совершенно нереальный легкий ветерок. Не бывает. Для того чтобы все это было на самом деле, Шатову пришлось бы выехать за город, найти симпатичную полянку и завалиться спать, забыв о работе и проблемах. И об осторожности, подумал Шатов, и мышцы живота непроизвольно напряглись. Осторожность. Зачесался шрам на щеке. Это вам, Шатов, напоминание о неосторожности. То, что у вас в руке пистолет, а у супостата в груди пуля, вовсе не значит, что вам, Евгений Шатов, ничего не угрожает. Как очень верно заметил товарищ Хорунжий в своем дежурном выступлении вечером на кухне у Шатова, осторожность – это такое блюдо, которым нельзя объесться. Миша имеет склонность к иносказаниям и просто обожает подкреплять теоретические выкладки практическими уроками. Посему, сразу после слова «объесться» он попытался влепить Шатову подзатыльник, но просчитался. Шатов был настороже, удар пришелся в пустоту, а Хорунжий получил увесистую пощечину. Как знак признательности ученика заботливому учителю. Вспомнив это, Шатов улыбнулся, не открывая глаз. Какие хорошие мысли, все-таки, приходят ему сквозь сон. Замечательные. Ему тогда удалось впервые не только предугадать действия безжалостного Хорунжего, но даже и нанести удар возмездия. При этом Хорунжий, кажется, не слишком поддавался. Это даже Вита, обычно скептически настроенная к успехам супруга, подтвердила. Супруга. Я не хочу просыпаться, подумал Шатов. Это ведь так замечательно – лежать с закрытыми глазами и думать о том, что Вита, наконец, вышла за него замуж. И стала его женой. Законной женой. И свидетелем на их свадьбе был Хорунжий, который хоть и сволочь, но… Улыбка Шатова неприлично расползлась до ушей. Замечательно. Такой замечательный и добрый сон может быть только перед замечательным добрым днем. Сегодня не зазвонит будильник, а подойдет Вита… Не подойдет. Он в командировке. И если он сейчас откроет глаза, то увидит потолок гостиничного номера. А если повернет голову налево, то увидит стоящую возле противоположной стены кровать и праздно валяющегося на ней фотографа Никиту. Что-то поползло по щеке Шатова. И это уже не сон. А что может ползать по лицу постояльцев единственной гостиницы райцентра? Шатов резко сел, стряхнув рукой с лица насекомое. Вот так у него в жизни всегда. Все вроде бы идет нормально, а потом вдруг… Ведь спал человек, видел прекрасный сон с прекрасными мыслями и воспоминаниями. Чем это могло помешать таракану-пруссаку-клопу? Ведь просто спал человек… Или не спал? То, что увидел Шатов, открыв глаза, гостиничный номер напоминало не слишком. Мало напоминало. Вообще не было гостиничным номером. Сосны. Трава. Солнце. Речка в отдалении. Откуда-то сверху доносится пение какой-то птицы. Не исключено даже, что жаворонка. Красиво. Но какое все это имеет отношение к Шатову? Или, если ставить вопрос правильно, какого черта он здесь делает? Хотя, поправил себя Шатов, что именно Шатов здесь делает, как раз понятно. Он сидит на траве и обалдело озирается вокруг. А перед этим он, видимо, валялся на той же траве в позе Андрея Болконского на поле Аустерлица и убеждал себя в том, что спит. А на самом деле… Черт. Шатов еще раз огляделся. И сосны, и речка, и жаворонок никуда не делись. И что прикажете делать в таком случае? Хорошие вопросы задаете, Евгений Шатов! Так ведь я все-таки профессиональный журналист, задавать вопросы – моя специальность. |
