— Вам станет легче, если я скажу, что горько сожалею?

— Мы знаем, что женщина в твоем доме и ее охраняет вооруженный человек. Мистер Дюран рассчитывал, что ты все сделаешь так, как тебе сказали, но ты его не послушал.

— Теперь уже ничего не поделаешь.

— У нас те же проблемы, что и были раньше.

— Я знаю.

— Мистер Дюран по-прежнему хочет получить обратно свою собственность. Возвращайся домой.

Он повесил трубку. Никаких предложений или требований объясниться. Я позвонил домой. Пайк ответил после второго гудка.

— Мне только что звонил Эскимос. Они знают, что Эллен у меня в доме и что ты с ней.

Наступила короткая пауза.

— Наводчик. Они могли найти твой адрес, а потом посадить кого-нибудь на холм или в пустой дом в каньоне.

— Пусть она не подходит к окнам.

— Не вижу смысла. Парень с подходящим оружием мог снять нас в любое время. Нам бы следовало опустить шторы во всем доме, а ее посадить в ванну. Но тогда ей будет только хуже.

— Эскимос сказал, чтобы я отправлялся домой. У него есть на то какая-то причина.

— Возможно, нам стоит опустить шторы, — проворчал Пайк.

— Сделай это так, чтобы она не испугалась.

— Угу.

— Нам что-нибудь нужно?

— Нет.

— Я возвращаюсь.

Когда я подъехал к дому, шторы были опущены, а Пайк готовил обед. Эллен переоделась в свою выстиранную одежду и стояла у стойки, наблюдая, как Пайк готовит. Она выглядела смущенной, вероятно, ей казалось странным, что Пайк возится на кухне, а она ничем не занята. Я оставил сумку с ее одеждой и косметикой на ступеньках.

— Что у нас на обед, девчонки?

«Мистер Беззаботность».

— Красная фасоль с рисом, свиные ножки и маисовый хлеб. — Пайк все еще был в черных очках и при пистолете.

— Он не разрешил мне помогать, — пожаловалась Эллен, делая глоток виски со льдом из низкого бокала.

Стакан стоял в маленькой лужице — наверное, она весь день пила виски маленькими глоточками. Чтобы жизнь стала немного более терпимой.

Я кивнул.

— Да, он свято блюдет территорию на кухне.

Я слегка раздвинул шторы и распахнул двери на балкон, после чего вновь аккуратно прикрыл шторы. Потом я открыл окна в маленькой комнатке и на кухне.

— Хорошая мысль, — заметил Пайк. — Здесь становится душно. С открытыми окнами будет лучше слышно, если кто-то подойдет к дому.

— Звонила Джанет, — сообщила Эллен.

— Замечательно.

— Она встревожена.

Я прислонился спиной к двери, ведущей в маленькую комнату. Окно этой комнаты находилось в передней части дома. Если кто-нибудь захочет атаковать дом, он попытается это сделать отсюда, поскольку задняя часть выходит на слишком крутой склон.

Эллен сделала еще один глоточек виски.

— Она хотела, чтобы я поговорила с девочками. Я отказалась. Боюсь, что не сумею разговаривать с ними и не плакать.

Я кивнул, слушая ее, но не слыша, стараясь уловить, что происходит снаружи. Эллен ничего не заметила.

— Джанет сказала, что сейчас мне нужно быть сильной, но я не знаю, смогу ли я. Мне тридцать девять лет. Я не хочу быть слабой. Я не хочу быть напуганной.

— Тогда не будь, — сказал Пайк.

Эллен и я посмотрели на него. Он плоской частью тяжелого ножа сбрасывал нарезанный лук в небольшую миску. Потом накрыл миску крышкой.

— Не будь, — повторил он.

— Эта Джанет — твоя подруга? — спросил Пайк.

— Конечно.

Пайк покачал головой и положил миски в морозильник.