И, вот неожиданность… вид его гладкой, лишенной волос кожи, массивных, плотных мускул тоже был весьма неплох.

— Ты такой большой, — сказала она, вытягивая руку, но так и не в состоянии обхватить его торс.

Тихий смех, вырвавшийся из его груди, был немного вымученным. Но потом он подыграл ей:

— Да? Расскажи-ка, насколько я большой?

— Ты очень, очень большой.

— Только моя грудь? Или ты думаешь… о других частях тела?

Она хорошо знала этот низкий, неспешный тон… прекрасно понимала, о чем ее супруг думал в этот момент… и да, когда она скользнула взглядом по нему, стало очевидно, что каждый дюйм его тела, укрытого покрывалами, был в работоспособном состоянии, несмотря на клиническую смерть.

В частности, конкретные двенадцать дюймов. Плюс-минус.

Когда взгляд метнулся в сторону двери, она пожалела, что та была не закрыта. Вокруг было столько медиков… ну, всего трое. Но когда хочется уединиться, даже трое — целая толпа.

Он заерзал бедрами, предатель под простынями нашел желанное трение, отчего Рейдж закусил губу, и Мэри почувствовала, как ее тело ответило волной прокатившегося жара. Боже, как она ненавидела расстояние, что закралось между ними, эта смутная отдаленность, которую она чувствовала уже давно: их любовь не стала меньше, но они, казалось, теряли связь друг с другом… несмотря на то, что они постоянно говорили другу друг три заветных слова, спали в одной кровати и всегда были вместе.

Хотя, если подумать, когда в последний раз они вместе проводили ночь? Рейдж всегда был так занят с войной и нападками на Рофа и его трон… а с тех пор, как Битти и ее мама поступили в Убежище, Мэри занимали профессиональные вопросы даже в нерабочее время. Черт, беспокойства о Битти и Анналай не покидали ее даже во сне.

На самом деле, малышка снилась ей почти каждую ночь.

Слишком долго, подумала Мэри. Слишком много времени прошло с тех пор, как они с Рейджем сосредотачивались только на себе.

Так что, да, хотя этот своеобразный «Бэнд-эйд», без сомнений, был временной мерой, и, несмотря на то, что они находились в общественном месте, и да, вопреки тому, что Рейдж совсем недавно был мертв… Мэри запустила руку под простыни и медленно спустилась ладонью по прокачанному прессу мужчины.

Рейдж зашипел и выпустил стон, заерзав тазом, руки вытянулись, хватаясь за поручни на койке.

— Мэри… я хочу тебя…

— С удовольствием.

Его эрекция была толстой и длинной, и когда она обхватила ее, ощущая бархат его кожи, слыша стоны, вырывавшиеся из его горла, чувствуя, как его связующий запах расцвел в воздухе еще сильнее… это была именно та близость, в которой они нуждались. Происходящее было ради них двоих, и больше ничему не было места… ни ее работе, ни его, ни ее беспокойствам, ни его стрессу. В этом плане секс служил лучшей шваброй, сметая пыль и скандалы из Обычной Жизни, которая притупила их связь, возвращая их любви сияющую новизну.

— Оседлай меня, — потребовал Рейдж. — Разденься и заберись на меня.

Мэри перевела взгляд на медицинское оборудование вокруг его кровати, ей хотелось выругаться. К слову о сигналах на экранах.

— А что с техникой? Оборудование обалдеет от происходящего.

— Нууууу, это потому что я забалдею от происходящего.

— Если показатели подскочат…

И словно по указке, монитор, контролирующий сердечный ритм, зашелся в визге. И Мэри успела вытащить руку из-под простыней за секунду до того, как Элена влетела в комнату.

— Все нормально, — заявил Рейдж медсестре с улыбкой. — Поверь… я в порядке.

— Я просто проверю… — Но потом Элена замолкла.