Перед самым поворотом я заметил корабль. Приподняв фонарь, я успел разглядеть картину со странным судном: целый плавучий замок, с высокими бортами и бесчисленными орудийными башнями, высоко вздымался на гребне волны — во сне на такой корабль можно спокойно взойти и уплыть на край света.

Свет погас.

В первое мгновение мне не было страшно. Я стоял, сжимая в руке погасший фонарь, а наступившая вокруг кромешная тьма облизала меня с ног до головы, точно кошка своего котенка. С минуту я стоял неподвижно, впуская в себя темноту. А потом — испугался. Я повернулся и побежал. Все демоны ада устремились за мной, пытаясь вспрыгнуть мне на спину. Я врезался в стену, снова повернулся и побежал, остановился, хватая ртом воздух. Собственное исполненное ужаса дыхание показалось мне очень громким. Стена под рукой казалась прочной.

Пойду на ощупь, как слепые.

Я отдышался и пустился в путь, нащупывая дорогу назад. Смертельный страх не отпускал меня ни на секунду. Шаг за шагом я добрался до открытого проема — из невидимой разверстой пасти дохнуло холодом. Переступить порог я не посмел. Одному Богу известно, что таилось там, в глубине. Сколько я мог так простоять? Время застыло, я застыл, вселенная застыла. Сколько времени прошло, прежде чем я почувствовал, как душа покидает тело, словно струйка дыма, и свободно воспаряет в воздух, где миллионы других потерянных душ лелеют надежду приземлиться? Я проплыл сквозь дверной проем и вновь оказался на полу в ночи, в темноте Джемраковой лавки; подобно змее, я пытался проползти вдоль стены к месту, где можно было бы свернуть в коридор, ведущий в основное помещение.

Я нащупал нужный угол и выбрался в коридор, испытав при этом такой восторг, словно достиг вершины могучей горы. Над ухом у меня что-то пронеслось — то ли мошка, то ли комар.

Я пересек Синай дюйм за дюймом, то обретая, то теряя сознание, а когда стен не стало и держаться было уже не за что, я вытянул вперед руки и медленно пошел в пустоту. Вдруг что-то больно впилось мне в ногу. Острая неприятная боль пронзила все тело, я запнулся, полетел вниз и стукнулся головой о какой-то предмет.

Нечто мягкое, вдоль чего я растянулся, тихо позвякивало.

Как я устал!

И тут я заплакал. Сквозь жалюзи не пробивалось ни полоски света. Какой смысл снова вставать? Подняв руку к лицу, я нащупал большую шишку, она наливалась кровью и горела. Все прочие части моего тела были холодны как лед. Я плакал, подтянув колени к подбородку и обхватив себя руками. В мозгу вихрем кружились разноцветные безделушки, свезенные сюда матросами и капитанами со всех концов света и обретшие наконец покой. Последним, что возникло перед моим мысленным взором, прежде чем я окончательно провалился в сон, был гигантский парусник на стене.

Был ли это сон? Или, скорее, блуждание на грани реальности и небытия, качка, дрейф, бесконечно возобновляемое странствие сквозь безграничную ночь, лишенную спасительного боя часов. В какой-то момент, когда я в очередной раз очнулся, мое сознание вдруг чудесным образом прояснилось и застыло в напряженном ожидании. Нечто приблизилось, легло рядом и обняло меня сзади.