— Совсем рехнулся! — заорал Тим.

Я принялся колотить его метлой что было сил.

— Перестань! Больно!

— Прекратили. Оба! — рявкнул на нас Кобб. — Хозяин здесь, слышали — коляска приехала.

Я бросил метлу и понесся к двери. Тим бежал за мной, хватая за руку:

— Джаффи! — Лицо его побелело. — Прошу тебя, не говори. Подзорную трубу тебе отдам, обещаю. Не расскажешь — отдам трубу.

За дверью Джемрак приветливо поздоровался с Балтером.

— Пожалуйста!

Как я хотел заполучить эту трубу! Дэн Раймер дважды объехал с ней вокруг света и отдал ее Тиму. Через нее Раймер первым увидел, как гигантский патагонский кондор парит в небесах над голубыми горами. Так говорил Тим. Раз, один только раз мне позволили посмотреть в нее, и то лишь на пару секунд. Я увидел мир по-новому. Рассмотрел даже темную полосочку в глазу у скворца.

— Ну пожалуйста! — повторил Тим.

Проработал я часов до десяти, а потом потерял сознание. Или что-то вроде того. Просто упал — и все.

Привезли трех слонят. Кажется, они были еще совсем маленькие, один — не больше крупного мастифа, того, что охранял дубильню в Бермондси. Вид у них был несчастный. Одна нога у каждого обмотана цепью. Слонята так и ходили гуськом, взад-вперед, взад-вперед, мерно закручивая и раскручивая хоботы, вяло сгибая и распрямляя большие ноги, поворот за поворотом, раскачиваясь на маленьком газоне в бесконечном гипнотическом танце. Двигались они настолько медленно и монотонно, что у меня закружилась голова, я выпустил из рук скребок и упал на землю. Очнулся я в конторе, на шершавом пальто. Мистер Джемрак пытался напоить меня водой из кувшина. Рядом стояли Балтер и Кобб, а Тим, с беспокойной физиономией, тянул свою дурацкую шею, пытаясь выглянуть у Джемрака из-за спины.

— Что такое? Что случилось? — спросил Джемрак. — Заболел?

— Просто устал, — ответил я, — и позавтракать не успел.

— Как это, не успел позавтракать? Почему?

Тут-то и выяснилось, что я всю ночь просидел в лавке и пропустил смену в «Матросе».

— Тим меня запер, — признался я.

— Я хотел вернуться, но потом забыл!

В эту минуту я возненавидел Тима.

— Он нарочно это сделал.

— Вовсе не нарочно. — Лицо у него пошло красными пятнами.

— А вот и нарочно.

Он разревелся.

— Тим! — строго произнес Джемрак.

— Пожалуйста, мистер Джемрак, не увольняйте меня, — обреченно взмолился Тим, — я ничего такого не хотел!

— Значит, ты действительно запер этого мальчика на ночь в лавке?

— Я просто пошутил.

Услышав это, Джемрак вышел из себя — в первый и последний раз, на моей памяти.

Его тонкие губы напряглись и задрожали. Джемрак взревел от ярости. Он кричал, что Тим — дурной мальчик, нехороший, жестокий мальчик, что он закончит свою жизнь на галерах и так ему и надо!

— А теперь убирайся вон и обратно не возвращайся! Вечно хочешь доказать, что ты тут самый главный, да? Все, с меня хватит! — Тут он приподнял меня и посадил к себе на колено.

К этому времени я уже начал жалеть Тима. Тот умолял, хныкал. Лицо его искривилось в гримасу. Он просил прощения, говорил, будто не ведал, что творил, обещал больше никогда, никогда-никогда такого не делать.

— Уйди, Тим! — Джемрак дотронулся до шишки у меня на лбу. — А это откуда?

— Темно было, я упал.