Маг и Колесо Судьбы остались неподвижными, но Висельник ухмыльнулся и подмигнул Люгеру, дергая ногой.
Колесница исчезла за границей карты, а вместо нее на потемневшем четырехугольнике зажглась Звезда, осветив под собой обнаженную деву.
Отшельник хмуро бродил по кругу.
Сверкающая Луна в багровой дымке металась по небосводу, а Башня угрожающе наклонилась; из ее бойниц посыпалась черная пыль. Приглядевшись, Люгер понял, что каждая пылинка была исчезающе маленьким человечком… Как завороженный, рассматривал он проявления волшебной жизни Оракула, пока взгляд его не остановился на Влюбленных. Вместо двух веселых молодых людей он увидел на чернеющем поле карты два скелета, взявшихся за руки.
На некоторое время Люгер остолбенел от ужаса, а потом быстрым движением смешал карты.
Усталость свалила его с ног лишь под утро.
И было ему видение, похожее на сон, или приснился сон, похожий на видение: звезда, изливавшая во мрак свои кровавые лучи, звезда, томящаяся в заточении, ядовитый и манящий цветок, который он хотел вырвать из невещественной и неощутимой тюрьмы… Звезда была прекрасна в своем умирании. Но освобождение ее означало гибель целого мира и Люгер испытал непереносимую боль, потому что Сегейла и зловещий талисман безраздельно завладели его душой… Звезда Ада сочилась пылающей кровью и Стервятнику приснилась его бледная рука, протянувшаяся к древнему запретному талисману. Ладонь сомкнулась, но Звезда продолжала кровоточить и багровый туман истекал сквозь пальцы. А потом кончился мир и наступил Хаос, в котором уже не было ни Глана, ни Стервятника, ни Сегейлы…
12. ОСКВЕРНЕННАЯ МОГИЛА
Проснувшись поздним утром, Люгер стал собираться в дорогу. В сумрачной комнате с зашторенными окнами он принял решение, столь же простое, сколь и чреватое новыми опасностями. Одних предчувствий и неясных намеков ему оказалось мало, – он искал неопровержимые доказательства того, что подземелье Фруат‑Гойма и магистр Глан существовали на самом деле, а исчезновение Сегейлы не было кошмаром или игрой его больного воображения. Он решил отправиться на городское кладбище Элизенвара.
На этот раз Газеус, душераздирающе подвывая, бегал за ним следом, пока Слот окриками не загнал его в дом и не запер в одной из комнат. Слуги старались не попадаться хозяину на глаза. Тайви остался мирно пастись на лугу, а Люгер отправился в город пешком.
Он оделся, как горожанин среднего сословия и не стал отягощать себя мечом, но остальные смертоносные игрушки были при нем. Он рассчитывал засветло попасть в Элизенвар и, если все окончится благополучно, заночевать у Люрта Гагиуса, одного из своих приятелей, которому в какой‑то степени доверял.
Слот не смог объяснить бы, почему остановил свой выбор именно на Гагиусе. Во‑первых, тот был ему многим обязан. Во‑вторых, Люгер нуждался в обществе равного себе человека. Кроме того, советник Гагиус принимал участие в торговых сделках с Адолой и Слот собирался выудить из него кое‑какие сведения об ордене Святого Шуремии и его роли в делах обоих королевств. Немаловажным обстоятельством являлось и то, что образ жизни Люрта, недавно женившегося, представлял собой полную противоположность образу жизни Стервятника, и тот был совсем не против при случае расслабиться в уютном, благополучном и безопасном убежище, которым казался ему дом Гагиуса.
Сказывалась накопившаяся усталость и, преодолев ограду кладбища, Люгер внезапно почувствовал себя совершенно разбитым…
День клонился к вечеру; покрасневшее солнце низко висело над горизонтом и деревья отбрасывали длинные изломанные тени. Тучи, появившиеся на востоке, обещали ветреную и дождливую ночь. Слот понял, что должен поспешить, если хочет остаться сухим.
Стараясь не попадаться на глаза редким в эту пору посетителям кладбища, Стервятник нашел аллею, в которой впервые увидел Шаркада, и отсюда отправился на поиски усыпальницы Гадамеса. |