Неужели Борька его сдал? Вот так просто взял и позвонил в полицию после его звонка. Иван даже замотал головой. Никак не хотелось думать, что лучший друг и компаньон предал его.

Нет, скорее всего, полиция прослушала их разговор – у них наверняка есть такие технические возможности. Или они проследили за Борисом…

Но это значит, что Борька «под колпаком» и к нему больше нельзя обращаться – ни звонить, ни приходить.

Значит, нужно рассчитывать только на свои собственные силы.

Для Ивана это было нормально, привычно – он с самых юных лет привык полагаться только на себя, но теперь ситуация усугублялась тем, что за ним гналась полиция и у него не было денег.

Постояв еще немного в умиротворяющей тишине подземной часовни, Иван нашел выход, поднялся по крутой каменной лестнице и оказался в монастырском дворе.

Здесь не было ни души – должно быть, монахи были на церковной службе или занимались своими ежедневными делами.

Иван вышел из монастыря через небольшую калитку, которая выходила в старую слободу, где когда-то жили мастеровые. Теперь это был прилепившийся к монастырю поселок из одноэтажных домиков и бараков. Пройдя через этот поселок, Иван вышел к забору собственной фабрики – той, которой они владели на пару с Борисом. У него мелькнула мысль зайти туда и взять в своем сейфе денег из неприкосновенного фонда, но потом он подумал, что на фабрике его наверняка караулят, и отправился дальше.

Он долго брел по пустырям и проулкам, избегая многолюдных улиц, сам не понимая, куда идет. Но инстинкты не подвели, и после часа таких блужданий Иван добрался до автобусного вокзала.

И сразу же понял, что это для него – единственное правильное решение.

Здесь толпились в ожидании своих автобусов плохо одетые крестьяне и жители маленьких окрестных городков. Иван подошел к автобусу, который вот-вот должен был отъехать, собрал всю оставшуюся мелочь и купил у водителя билет до ближайшего городка.

Там он вышел и побрел по унылой осенней улочке. Хотелось есть, хотелось отдохнуть, но и для того и для другого нужны были деньги. Впереди, возле красивой древней церкви, паслось, как всегда, стадо туристов. Блеклая женщина средних лет что-то вещала им по-немецки. В двух шагах от туристов вертелся парень в вязаной растаманской шапочке, предлагал матрешек, значки, шапки-ушанки.

Иван подошел к этому жучку, поманил его пальцем.

Тот подошел неохотно, оглядел Ивана с ног до головы, цыкнул зубом:

– Чего надо? Матрешку? Есть политические, есть эротические, есть художественные…

– Сам со своими эротическими матрешками играй. Я тебе не турист!

– А тогда чего надо? Имей в виду, у меня время дорогое, просто так болтать некогда.

– Купи часы. – Иван снял свои часы с запястья, показал издали.

Парень с первого взгляда оценил дорогую вещь, глаза заблестели. Но он этот блеск тут же аккуратно притушил, зевнул и проговорил с ленивой растяжкой:

– А на фига мне твои часы? У меня свои есть, не хуже! Ну ладно, только чтобы тебя выручить, возьму. Пятьсот рублей.

– Ты что – с дуба рухнул? – Иван надел часы на запястье, развернулся уходить.

– Эй, постой! – Жучок схватил его за плечо. – Обожди, куда же ты! Дай хоть посмотреть, а то подсунешь фуфло.

Иван посмотреть дал, но из рук не выпускал.

– Ладно, так и быть, дам три штуки, – милостиво проговорил покупатель.

– Ну уж нет, ищи другого дурака! – отрезал Иван. – Ты же знаешь, сколько эти часы стоят.