Дем Михайлов. Звезда чудесная
- Сказки бурчать я не мастак – вздохнул горько седовласый менестрель, поплотнее запахивая драный плащ и усаживаясь на поваленное дерево. У его ног в больших неуклюжих башмаках, сердито шипел костер, жалуясь на слишком сырую пищу. Серый дымок стелился над мокрой землей, уходя в сырой овраг и там рассеиваясь. Вокруг, куда не кинь взгляд, высился старый, но светлый и добрый лес, устланный ковром из алой и желтой листвы. Большие дубы и клены – самые частые здесь деревья, растущие друг от дружки достаточно близко, но не слишком, чтобы не тесниться, ведь они рангом повыше, не ломкие березы чай. У застланного листвой оврага, под кроной величавого дуба, сидело двое. Старик менестрель в одежде столь бедной, что ни в один приличный замок его не пустят, да и не в каждом трактире разрешат присесть на трапезную лавку. И юная черноволосая девушка, с улыбчивыми ямочками на щеках, одетая в несколько зловещий черный костюм из мягкого бархата, в замшевых черных башмачках и черной же косынкой на голове. На шее изящной шелковый шарф, на широком поясе висит тонкая серебряная рапира с вычурной рукоятью. Старик поглядывал на девушку благосклонно, можно сказать с благодарностью – всего с час назад, она спасла его от неминуемой смерти, прямо-таки вырвав старого менестреля из лап жадных лесных разбойников выпрыгнувших из-за куста с оружием наперевес. Гигантский полуорк в старых доспехах, а с ним закутанная в серо-зеленые тряпки личность с сокрытым лицом и большой ржавой цепью в руках. Выскочили вороги! Затопали ногами! Заворочали глазами! Завыли ровно звери дикие! Шагнул вперед полуорк, оскалил клыки, облизнулся с предвкушением мерзким, да как зарычит! - Ну что, старик?! Отдавай деньжата звонкие, да лютню брехливую! Мы грабители злобные, чрезмерно лютые, на всю округу печально известные! Так что не доводи нас, дедуля – хуже будет! Я-то еще добряк, а вот брат мой названный, в крови невинной купаный, слюной неземной омытый, кувалдою плющенный и наковальней ушибленный… так он как есть зверь! Не зря его величают Шепот Зловещий, Клекот Вороний, Писк Соловьиный! - Ровно тебе братец хвалить меня – засмущался второй разбойник, шмякнул цепью по голове друга от смущения – Я супротив твоих прозвищ молодецких и не стою ничего! Ведь ты как есть тот самый Барс Оскаленный, Хвост Обрубленный, Облезлошкурый, Лапой в навоз ступленый, пинком из зоопарка выпнутый! - Ну будет тебе, будет – замахал ручищей полуорк, делая подельнику ласковую подножку отчего тот закувыркался по листве и уткнулся головою в камень замшелый, после чего дрыгнул ногою левой и притих ненадолго – Встань, встань лихо молодецкое, шепни чего-нить грозное! Ну что, дед! Отдавай деньги и лютню! Рваный плащ оставь себе, но прежде спорем мы с него пару заплат на нужды Шепота Зловещего – прохудил он намедни портки свои разбойничьи, да в таком месте прохудил, что и на коня теперь не вскочить от стыда! Но убойности злобной не потерял, не потерял! - Ой ты еси, бармалеси – закряхтел закутанный в тряпки бандит, вставая на четвереньки и тряся очумело головой – Ох встану, размахнуся рукой правою, да ногою левою… - Не губите, добрые молоды – взмолился менестрель бродячий, вытягивая руку дрожащую, с двумя монетами медными на ладони – Вот все чем владею я,… вот все чем богат… - А лютня?! – хором вопросили разбойники. - Стара она и не голосиста! Струны плохонькие, дребезжат! Такую только на выброс, по памяти старой ношу с собой…. - Сгодится на растопку – мотнул головою злобно полуорк – Давай сюда лютню, дедуля! - Да как смеете вы разбойники поганые дедушку обижать! – голос раздался звонкий, храбрый! Мелькнула промеж деревьев тень изящная, темная! - Хто ты?! – снова хором спросили разбойники и подались на шаг назад. |
