— Отлично, — пробурчал Кирилл. — Ты идешь вперед семимильными шагами. В режиме нон-стоп… Ну ладно, будь здорова! Не простужайся и не мучайся там мигренью! Не забудь взять с собой побольше таблеток. На всякий случай. Успехов!

— А здоровья теперь не желают, не принято! — мрачновато пробурчала Лёка. — Отстал ты от жизни! На «Курске» все были очень здоровенькие… — И, закончив разговор на этой оптимистической ноте, положила мобильник на стол и притихла.

«Обиделся, — подумала Лёка. — Он надеялся, что я ему немедленно, не сходя с места, рожу третью дочку… Просто отстегнутый от жизни декоратор… Ему бы только картинки малевать… Художник ищет себе новые замены… А заменимых нет и быть не может…»

И Лёка бросилась собираться…

Глава 14

В поезде ее, конечно, просквозило. Но Лёка держалась стойко и мужественно, скрывала простуду от музыкантов и тайком от них разводила себе в кипятке колдрекс.

В первом же городе купила десяток яиц и пила сырые, морщась от отвращения, но понимая, что сейчас лишь они могут спасти голос. Что будет, если она осипнет?.. Лёка даже боялась думать об этом. Левка ее просто убьет… Ну, уж выгонит обязательно…

Подружка Вика научила Лёку молиться Богу в тяжелых ситуациях и подарила маленькую икону.

— Вообще молиться нужно всегда, независимо от обстоятельств, — сказала Виктория. — Но поскольку ты не умеешь и не понимаешь толком, молись хотя бы в беде.

Лёка послушалась и сейчас усиленно повторяла те слова, которые ей внушила Вика. И помогло… Горло вскоре перестало болеть, голос не сел, и никто ничего не заметил.

Экономя деньги, жили в захудалых маленьких гостиницах, плохоньких даже для провинции. Лёка старалась ни на что не обращать внимания. Главное — концерты.

И они проходили с успехом, хотя поначалу неизвестную столичную певичку встречали прохладно. От концерта к концерту билеты расходились все быстрее и быстрее, афиши стали ярче и больше…

Лёка с детским восторгом любовалась своим именем, сияющим на бумаге крупными буквами. Немного смущал псевдоним, но Лёка вскоре привыкла к нему и воспринимала как свою настоящую фамилию.

Из каждого города она названивала Кириллу, сообщала о своих успехах и спрашивала, как он живет без нее в Москве. Голос Кирилла в трубке казался далеким, резковатым, злым. На Лёкины повествования он почти не реагировал, замкнувшись в себе и своем горе.

— Леля, ты что решила? — вдруг спросил он, услышав, что Лёка возвращается через два дня.

Лёка удивилась:

— Ты о чем?

— Твои концерты напрочь отшибли у тебя всякую память! — грубо бросил Кирилл. — Неужели у тебя, такой раскрасавицы, уже ранний склероз? Обидно! Ну, это дело поправимо! Учи наизусть стихи, а не только свои дурацкие, насквозь бессмысленные песенки — и весь склероз как рукой снимет! Влегкую! Вот у актеров — у них никогда не бывает провалов в памяти! А все почему? Потому что им приходится всю жизнь заучивать роли. Объяснение простейшее. Итак, возвращаюсь к нашей теме: ты обещала мне подумать о дочке. Я жду…

Лёка почувствовала себя виноватой. Она действительно совершенно забыла о его просьбе. Но зачем ему еще одна, третья? Двоих, что ли, маловато? Правда, их обеих здесь нет… Но где гарантия, что не увезут и третью?.. Так можно строгать девчонок до бесконечности…

— Понимаешь, тут приходится здорово крутиться… Я замоталась, устала… Раньше даже не думала, что это такая тяжелая работа, на износ. И все время психоз, так боишься, что прямо дрожат и подкашиваются ноги…

— Ладно! — отозвался Кирилл.