Она взглянула на Джона Патрика:

— Горькая пилюля в сладкой облатке?

Аицо у него дрогнуло, и он еле слышно произнес:

— Но я надеялся…

— Что при твоем обаянии честности не надо?

— Нет, я не это хотел сказать.

Лошади выбрались на большую дорогу, и она стала разворачивать свою по направлению к Сен-Пьеру.

— Я действительно сделаю так, как говорю, — Джон Патрик остановил ее. — Я доставлю тебя домой.

— В Филадельфию?

— Если ты хочешь именно туда.

Аннетта смерила его недоверчивым взглядом:

— И ты больше не станешь сам принимать за меня решения?

— Нет.

— А почему я должна тебе верить?

Он прямо встретил ее взгляд.

— Да, у тебя нет оснований мне верить, понимаю, — его глаза сверкнули, — но, если ты не хочешь верить мне, тогда останься в Форт-Ройале до тех пор, пока Луи не сможет найти для тебя подходящий корабль.

Аннетта внимательно смотрела на него. Да, он не станет насильно ее удерживать. Но когда будет найден такой корабль? Сколько ей придется ждать, пока она воссоединится с отцом? Но можно ли в самом деле довериться Джону Патрику? Выполнит ли он свою часть договора? И может ли она всецело положиться на самое себя?

— Я не лгал тебе, Аннетта, я кое-чего тебе не говорил, но не лгал.

— Но ты говорил, что тебя зовут Джон Ганн, — ответила она с вызовом.

Оправдываться Джон Патрик не стал.

Аннетта чувствовала, что решимость ее ослабевает, да и план ее трудно осуществим. И еще ей очень хотелось домой.

Она посмотрела вперед и крепче сжала поводья. Сможет ли она держаться от него поодаль в тесном и замкнутом пространстве корабля, если даже сейчас ей хочется дотронуться до него, погладить его лицо, ощутить его близость? Да, она теперь понимает, почему он говорил о трудностях выбора. Так сложно решить, что именно надо делать, как поступить. Может, пройдет несколько месяцев, прежде чем она попадет домой, и отец будет мыкаться один в Мэриленде, а тетя Мод и Бетси — в Филадельфии. Или все же поверить Джону Патрику? И самой себе.

— Я поплыву с тобой. Но на своих собственных условиях.

— Да, на твоих, — подтвердил Джон Патрик. И достал из кармана маленький пакет.

— Ты забыла вот это.

Она взяла пакетик и медленно развернула. Она уже знала, что внутри. Дыхание у нее перехватило. Она смотрела на Джона Патрика, не зная, что сказать.

— Нам уже пора отправляться в путь. — И он отвернулся, делая вид, что не замечает ее волнения.

* * *

А ее условия были самые дьявольские. И единственное, что помогало ему выдерживать их с честью и не теряя рассудка, — так это погода. Бури, одна за другой, бросали вызов «Звездному Всаднику». Джон Патрик не спал по двадцать часов в сутки, только изредка отдыхая, когда Айви брал управление на себя. День за днем штормило, и казалось, что и корабль изнемогает, как вся команда, и у него нет сил плыть дальше.

Аннетту он видел нечасто. Когда выпадали более или менее спокойные промежутки времени, она поднималась на палубу, а однажды отважилась появиться во время бури. У него было такое чувство, словно она за тысячу миль от него. Она снова воздвигла вокруг себя стену, для него непроницаемую. И она сама должна была открыть ворота. Однако дни шли за днями, и Джон Патрик сомневался, что это когда-нибудь произойдет. На тринадцатый день плавания показалось солнце. Это случилось двадцатого декабря, как подтверждал календарь. Он помнил, что Аннетта мечтала встретить Рождество вместе с отцом. И он снова взвесил и оценил все свои обязательства.