Айви кивнул:

— Доктор меня уже предупредил.

— Я должен был все это предвидеть, — с горечью произнес Джон Патрик. — Но знаешь, Айви, я рад, что ты вернулся.

* * *

Аннетта помогла Франклину уложить отца в постель и отправилась к тете Мод на чашку чая. Тетушка уже несколько раз порывалась просить племянницу найти для английских раненых другое место. На этот раз она готова была взбунтоваться — так ее испугали поиски пирата.

— Все мои приятельницы просто в ужасе, ведь мы совершенно беззащитны. А этот пират бродит вокруг…

— Ну ты подумай, тетя! Мы здесь в большей безопасности, чем кто-либо еще в городе. У нас в доме столько молодых мужчин, которых часто навещают друзья. А кроме того, по всей вероятности, тот человек мертв.

Мод нервно хихикнула.

— Ах, вряд ли, моя дорогая. Когда все так ужасно, мы придумываем себе утешения. Но главное не в этом. Главное в том, что тебе, моя дорогая, так никогда не выйти замуж.

— Ничего, тетя, я рискну. Думай о добре, которое делаешь, о всех этих молодых людях, которые с твоей помощью спасены. Генерал Хоу будет тебе вечно благодарен.

Тетушка немного успокоилась.

— Да, один из его адъютантов говорил то же самое Кларе Партридж. Он сказал, что я настоящий ангел милосердия.

Так как Мод мало что делала для раненых, разве лишь раз-другой написала за кого-то письмо, Аннетта подавила усмешку:

— Ты, конечно же, ангел. Англичане никогда не забудут, как ты им помогала.

— Ну ладно, пусть еще недели две-три… — и тетя Мод замолчала.

Такие разговоры стали уже привычными. Тетю Мод, по крайней мере, раз в неделю надо было убеждать в том, какой она благодетельный ангел-хранитель.

Сидя в своей комнате, Аннетта подумала: не стоит ли зайти к шотландскому лейтенанту и пожелать ему покойной ночи? Нет. Он так сильно ее смущает.

Да. Она просто принесет ему стакан портвейна в благодарность за доброту, проявленную к ее отцу. Она, конечно, сразу же уйдет. В этом нет ничего предосудительного.

Аннетта глубоко вздохнула. Нельзя отрицать, что, когда он смотрит на нее, у нее трепещет сердце. Он так терпелив и внимателен к отцу. Удивительно трогательное качество в человеке, чья профессия — война. Интересно, у него есть какая-нибудь другая профессия, кроме военной? Она еще так мало о нем знает.

Но он честный и добрый человек. И она снова начинает верить людям.

Аннетта налила в хрустальный бокал отцовский портвейн и понесла его лейтенанту Ганну. Остановившись у двери, Аннетта постаралась успокоиться. Она опасалась, что вчера вечером выдала себя, млея в его объятиях. Что он подумал?

Мурашки побежали у нее по спине. Раньше она не знала, что тело может жить своей особой жизнью и с ним порою трудно управиться. И все же она желает видеть Джона Ганна. Он скоро уедет. Пусть останутся хотя бы воспоминания о нем. Как можно больше воспоминаний.

Она легонько постучала, и он разрешил войти. Он все еще был в форменных брюках и в белой рубашке с закатанными рукавами.

Джон Патрик взглянул на нее, но не улыбнулся, как обычно. И Аннетта вдруг пожалела, что пришла.

— Я не хотела вас беспокоить, — сказала она, — да вот подумала, что вы не откажетесь от портвейна.

— Пожалуй, не откажусь.

В руках у него была книга, которую она ему как-то принесла. «История Пенсильвании».

— Не очень-то захватывающее чтение, — заметила она.

— Да, не очень, — серьезно согласился он.

— Я подумала, что, может быть, вам будет интересно узнать побольше о местах, в которых вы теперь находитесь.