12. ТЮРИН ТРЕНИРУЕТСЯ
Крамер ждал меня, не снимая своего скафандра, - он, видимо, торопился.
Я быстро оделся. И мой провожатый, понизив атмосферное давление почти до
полного вакуума, открыл наружную дверь. Крепко держа меня перед собой, он
осторожно отделился от стенок обсерватории боковым скользящим движением и
при помощи легких выстрелов повернулся к Звезде Кэц. Потом сделал
несколько сильных выстрелов, и мы понеслись с огромной быстротой. Теперь
Крамер мог бы выпустить меня из рук, но, видимо не доверяя больше моему
"летному искусству", он придерживал сзади мой локоть.
Взглянув на приближающуюся Звезду Кэц, я заметил, что она довольно
быстро вращается на своей поперечной оси. Очевидно, ремонт оранжереи был
окончен, и теперь искусственно создавалась более значительная сила
тяжести.
Нелегкая задача - пришвартоваться к крылу вращающейся мельницы. Но
Крамер справился с этим. Он начал описывать круги над концом цилиндра
Звезды в направлении его вращения. Уравняв таким образом наше движение с
движением цилиндра, он ухватился за скобу.
Не успел я раздеться, как меня вызвала к себе Меллер.
Не знаю, намного ли в ракете увеличилась тяжесть. Вероятно, она была не
более одной десятой земной. Но я почувствовал знакомое приятное напряжение
мускулов. Радостно было "ходить" ногами "по полу", вновь обрести верх и
низ.
Я бодро вошел к Меллер.
- Здравствуйте, - сказала она. - Я послала за Тюриным. Он сейчас будет
здесь. Как вы его нашли?
- Оригинальный человек, - ответил я. - Однако я ожидал встретить...
- Я не о том, - прервала Меллер. - Как он выглядит? Я спрашиваю как
врач.
- Очень бледен. Несколько одутловатое лицо...
- Разумеется. Он ведет совершенно невозможный образ жизни. Ведь в
обсерватории есть небольшой сад, гимнастический зал, аппараты для
тренировки мускулатуры, но он совершенно пренебрегает своим здоровьем.
Признаться, это я уговорила директора отправить Тюрина на Луну и впредь
буду настаивать на коренном изменении его жизненного режима, иначе мы
скоро потеряем этого исключительного человека.
Явился Тюрин. При ярком освещении амбулатории он выглядел еще более
нездоровым. К тому же его ножные мышцы совершенно отвыкли от движения и,
возможно, частично атрофировались. Он едва держался на ногах. Колени его
подгибались, ноги дрожали, он беспомощно размахивал руками. Если бы его
сейчас перенесли на Землю, он, вероятно, почувствовал бы себя, как кит,
выброшенный на берег.
- Вот до чего вы себя довели! - укоризненно начала Меллер. - Не
человек, а кисель.
Маленькая энергичная женщина отчитывала старого ученого, как
непослушного ребенка. В заключение она отправила его на массаж, приказав
после массажа явиться на медицинский осмотр.
Когда Тюрин ушел, Меллер обратилась ко мне:
- Вы биолог и поймете меня. |