Дверь распахнулась, и вопросы Розмари остались без ответа. Уиллис вошел на кухню. Его лучезарная улыбка исчезла, как только он увидел Розмари.

— Ты ждала меня на ужин?

Розмари пожала плечами, изображая беспечность.

— С какой стати мне ждать тебя? Потому что ты обещал быть дома после шести? Так это еще не причина. — Она проклинала себя за ядовитый ответ, а Уиллиса — за его проницательность. Да, она ждала его. И он мог по крайней мере предупредить ее по телефону.

— Я не говорил, что буду дома после шести, — напомнил Уиллис.

— Что ж, значит, я ошиблась, — совершенно неубедительно произнесла Розмари. — Больше это не повторится.

Уиллис кивнул, думая о своем.

— Знаешь, с кем я столкнулся в городе? С мистером Джамилковски, преподавателем физики. Помнишь? — Прежде чем Розмари ответила, Уиллис спохватился: — Хотя, конечно, нет. Ты же не училась у него. Чтобы попасть в группу к Джамилковски, надо было написать реферат или пройти тесты…

Розмари опустила глаза. Опять он напоминает о ее школьных «успехах».

— Да, — мягко сказала она. — Вместо физики я проходила курс по обработке пищевых продуктов. Самым большим, с чем я могла справиться, была химия.

— Короче, — продолжал Уиллис, не замечая ее смущения. — Мы подружились с мистером Джамилковски, когда я стал студентом. Какое-то время мы даже переписывались. Я страшно обрадовался встрече и пригласил его пообедать.

— Отлично, — согласилась Розмари.

— Он работает над интереснейшим проектом. Настоящая революция в мире физики. К сожалению, он занимается исследованиями только во время каникул. Не понимаю, почему он не хочет оставить школу. Мистер Джамилковски может перевернуть науку, а возится с детьми. Обидно видеть, как такой талант пропадает даром!

Розмари покачала головой.

— По-твоему, преподавание в школе — пустая трата времени?

Уиллис посмотрел на Розмари так, будто жалел, что она открыла рот.

— Разумеется, если человек прирожденный ученый!

— А если Джамилковски думает, что принесет больше пользы как наставник вундеркиндов?

— Абсурдное предположение! — усмехнулся Уиллис.

— Возможно, ему нравится преподавать. Может, он не желает тратить жизнь на удовлетворение собственного интереса в стерильной лаборатории, как делают яйцеголовые вроде тебя. В конце концов, он может любить свою работу.

— Смешно, — фыркнул Уиллис. — Как человек с его умом может любить что-то еще, кроме науки?

— Господи, ты действительно не понимаешь?

— Ты о чем?

Мгновение Розмари смотрела на Уиллиса, потом тихо вздохнула.

— Не бери в голову. Для парня с твоим коэффициентом интеллекта ты на редкость плохо соображаешь.

— Бесподобная инсинуация. Особенно из твоих уст, — немедленно парировал Уиллис.

Розмари едва не спросила, что значит «инсинуация», но быстренько прикусила язычок. Будь она проклята, если доставит ему такое удовольствие! Кроме того, саркастический тон подсказал ей приблизительный смысл слова.

Отметив, что лучше всего справиться об «инсинуации» в словаре, Розмари произнесла:

— Раскрой глаза, мальчик. Тебе давно пора понять, что люди не настолько бесчувственны, как ты думаешь. Если тебя не интересуют простые человеческие удовольствия, это не значит, что и остальные безразличны к ним.

Уиллис нахмурился.

— Что ты хочешь сказать?

— Только то, что… — А что, собственно говоря, она хочет ему сказать? Розмари наградила Уиллиса свирепым взглядом и ткнула в него указательным пальцем.