Теперь же Аврора решила договориться о встрече с Люком Кирваном, профессором физики, не объясняя причин, а просто сказать, что у нее важное личное дело; когда она окажется в доме, то все объяснит и достанет свои дневники.

Но оказалось, что профессору вообще не звонят домой. У него ужасно противная секретарша, которая принимала все адресованные ему звонки в течение долгого рабочего дня, а в остальное время включался автоответчик, на сообщения которого профессор никогда не отвечал.

Секретарша профессора не собиралась устраивать Авроре встречу с ним без веских оснований, заявив, что он слишком занят. Банни рассказала Авроре, какой мегерой она была: вечно ходила за ней по пятам и проверяла, что она делает.

В одном из телефонных разговоров Аврора объяснила секретарше, что она — дочь прежнего хозяина, что отсутствовала в момент продажи дома и просто хотела бы удостовериться, не было ли там забыто кое-что из ее вещей.

—Разумеется, нет, — холодно ответила мисс Хилльер. — Я сама осмотрела дом, и вы можете не беспокоиться — там не осталось ничего вашего. Всего доброго.

И она швырнула трубку.

Аврора заставила себя успокоиться и придумать что-то. Ну конечно! Она просто заедет по окончании рабочего дня и припрет к стенке недосягаемого профессора в его домашнем кабинете, в отсутствие мегеры-секретарши. Однако профессор физики оказался в высшей степени неуловимым. Аврора пять раз приезжала по своему старому адресу, но никого не оказывалось дома. На пятый раз у нее родилась идея.

Ей пришло в голову попросить Банки забрать дневники, но она тут же отказалась от своей мысли, испугавшись за Банни, которая могла лишиться места, поскольку ее поступок едва ли мог пройти незамеченным, учитывая, что мисс Хилльер всюду совала свой нос. Однако, задав Банни несколько вопросов, она ничем ей не навредит, поразмыслив, решила Аврора.

—Что ты можешь о нем сказать? — спросила она у Банни по телефону.

—Даже не знаю. Никогда не встречалась с ним, только с его мегерой, она наняла меня по рекомендации твоего отца, — ответила Банни. — Его никогда нет дома. Знаешь, я работаю у него всего несколько недель, но мне кажется, что он обычный старый консерватор. Его стервозная секретарша, конечно, ужасно суетливая, но я думаю, что тон задает он!

—Профессор что-то переделал в доме, Банни? — нерешительно спросила Аврора. — И есть ли у него жена или…

—Нет, он холостяк. Ума не приложу, зачем ему понадобился такой большой дом… У него даже нет собаки, хотя кот есть. Что касается переделок, то я слышала, как мегера говорила какому-то строителю по телефону, чтобы он назначил цену за то, чтобы заложить кирпичом камины в спальнях. Твой отец всегда утверждал, что они совершенно не нужны при таком климате, как в Брисбене.

Аврора едва не выронила трубку.

—Понятно, — глухим голосом сказала она.

—Ты в порядке, лапочка? — спросила Банни и, не дождавшись ответа, продолжала: —Должна тебе сказать, что обстановка у него красивая, много антикварных вещей, так что придется пыль вытирать постоянно. Казалось бы, ему нужно завести собаку, чтобы охранять дом, особенно при его постоянном отсутствии. Я еще слышала, как мегера заказывала ему билет на самолет в Перт на следующий уикенд. Он улетит в пятницу, возвратится в понедельник, но они даже не поменяли замки, как часто делают новые хозяева.

Аврора дала возможность Банни еще немного поговорить о том о сем, прежде чем закончила разговор. Потом вытряхнула содержимое чемоданов, куда Банни уложила ее одежду и личные вещи из прежнего дома, и наткнулась на свой старый кошелек. В его отделении, закрытом на молнию, преспокойно лежал ключ от двери комнаты для стирки…

Аврора со вздохом вернулась к действительности.