|
Меня зовут Лао. Мой друг Ма говорит, что у вас дело ко мне? – Взаимовыгодное, – сказал Мазур твердо. – Вот как? Это интересно. В нашей несовершенной Вселенной не столь уж часто случаются взаимовыгодные дела… – Лао смотрел на него спокойно, без улыбки. – В таком случае, не перейти ли нам в более удобное место? Он отвернулся с таким видом, словно заранее ждал, что Мазур послушно последует за ним. Чтобы не показаться с самого начала излишне услужливым, Мазур не шелохнулся. Спокойно спросил: – Куда это? Здесь вроде бы удобно… Лао обернулся, чуть приподнял левую бровь: – Вы чего-то боитесь? Бросьте. Здесь есть уютные задние комнаты, где можно говорить совершенно спокойно… Успокойтесь, я же не зову вас в какие-то грязные трущобы… Идемте. Мазур, встав без особой спешки, двинулся за ним. Двое спутников Лао замыкали шествие, но в этом пока что не было ни угрозы, ни опасности. “Это нашенские игры, – мельком подумал Мазур, – ребята, конечно, хваткие, что и говорить, но нас, знаете ли, учили и с такими хватами общаться на очень ограниченном пространстве…” За ширмой, куда направился Лао, оказался узкий полутемный коридор, едва-едва освещенный парой синих причудливых фонариков. Мазура моментально зажали с двух сторон, как шлюху на танцульках, но он, ощутив на теле жесткие лапы, не стал дергаться – ничего страшного пока что не происходило. Один из орангутангов что-то коротко бросил на непонятном наречии, и хватка ослабла, его больше не держали в “коробочке”. – Бога ради, простите за эти неизбежные предосторожности, – небрежно сказал Лао. – Люди, знаете ли, склонны таскать на себе всякую гадость – оружие, звукозаписывающую аппаратуру, а я, знаете ли, брезглив… Но с вами пока что все в порядке. Пожалуйста, сюда. Он вошел первым, не оглядываясь. Мазур последовал за ним, а оба молчаливых охранника остались снаружи. Небольшая квадратная комнатка, обставленная в японском стиле гармоничной пустоты – циновки на полу, крохотный резной столик с асимметрично установленной на нем синей стеклянной вазочкой. И все. Ни единой табуретки. Лао привычно опустился на пол, сел, подвернув ноги. Очень может быть, такая меблировка для того была и задумана, чтобы с ходу поставить европейского человека в неловкое положение и заставить его чувствовать себя второсортным просителем. Ну уж хрен… Мазур столь же непринужденно сел на корточки, потом растянулся на жесткой циновке, подпершись локтем, – так, чтобы при нужде моментально взмыть в прыжке и поинтересоваться левой подмышкой собеседника. Похоже, Лао был брезглив лишь в отношении чужого оружия – у него самого под легким пиджаком висело в кобуре нечто солидное, уж никак не дамская безделушка смешного калибра, – Мазур это определил совершенно точно. – Итак? – преспокойно спросил Лао. – Ма сказал, что у вас есть некое предложение. Как вы только что сказали, взаимовыгодное… Я готов его выслушать, если оно будет изложено не очень многословно и по-деловому… – Вы не спрашиваете, кто я такой? – усмехнулся Мазур. – Ма мне говорил. Вы – суперкарго с “Нептуна”, верно? Новоявленный, уточняю. – В том-то и оно… – сказал Мазур. – В том-то и оно… – Вам не нравится повышение? Вы, насколько мне известно, были вторым помощником – а теперь стали старшим. Почему же вам это не нравится? Согласитесь, человеку несвойственно грустить, когда его повышают… – Тут есть свои нюансы, – сказал Мазур. |
