|
Его палец уже давно покоился на гашетке лазерной носовой пушки, переключенной в режим светового семафора (с его помощью можно было передавать кодированные сообщения при любых помехах в радиодиапазоне). – Тьфу, черт!.. – Отец неохотно ускорил отсчет: – Ну, пять… четыре… – Один! – выкрикнул Матвей и нажал на гашетку. Его лазерная пушка выплюнула вдогонку «Шиве» код инициации сидератора. В миллионах километров от него – там, где в вечной термоядерной топке Солнца триллионы тонн водорода сгорали, рождая океаны гелия и испепеляющие фонтаны фотонов – второй сидератор, размещенный на беспилотном корабле «Икар», разразился гравитационной истерикой. Внезапно возникший над Солнцем центр притяжения сразу же привлек к себе отовсюду десятки маленьких протуберанцев. Но главное – в солнечной толще родилась ударная волна, которая прянула к поверхности, выталкивая из фотосферы ранее невиданного огненного дракона… Сидератор, подвешенный под носовым отсеком «Шивы» и выглядящий как двухсотметровый огурец в предупредительной красно желтой окраске, имел другую конструкцию и сработал с небольшой задержкой: требовалось время, чтобы отключились все пятьдесят два предохранителя, а компоненты жидкой бинарной взрывчатки, покинув емкости хранения, заполнили рабочие полости обтюратора. Матвею поначалу даже показалось, что вообще ничего не произошло… И уже не произойдет… Но тут внутри красно желтого огурца сработала бинарная взрывчатка. Под ее воздействием сегменты обтюратора сжались с космической скоростью, рывком повышая давление неквантуемого вещества до запредельных значений. Само время споткнулось о пик гравитационной волны и замерло в нерешительности. Затем оно сделало неуверенный, пьяный шажок… Другой, третий… Начались мгновения истины… Матвей находился далеко от центра катаклизма, но все равно релятивистские феномены дали совершенно неожиданные эффекты. Он воспринимал реальность рывками, короткими фрагментами, между которыми лежали пропасти безвременья. …На экране визира – «Шива», разорванный пополам беспощадным приливным эффектом… Безвременье. …Матвей в полном недоумении смотрит на свои руки, освещенные красными проблесками сработавшего сигнала тревоги… Безвременье. …Громадная, искореженная ракетным обстрелом корма «Шивы» нависает прямо над кабиной его корвета, столкновение кажется неизбежным… Безвременье. …Лицо Анны… Откуда?! Безвременье. …Черный, добротный, пустой космос вдруг краснеет, наполняется движением, оранжевыми нитями… Безвременье. Его корвет вращался близ центра релятивистского катаклизма, как щепка в водовороте. Вместе с ним кружились две половины «Шивы» и миллионы крошечных обломков, вещиц, частиц, выпотрошенных из корабля при его разрушении. Потом прошел протуберанец. Потом его подобрал крейсер «Бородин». В общей сложности он пробыл на борту потерявшего управление корвета семнадцать часов. Из них ему запомнились хорошо если семнадцать мгновений. Они сидели с капитаном Сверчевским в кают компании. – Вас спас случай, – сказал капитан. – Вы были на оси прохождения протуберанца. Радиация у вас была такой, что сталь превращалась в черную рыхлую губку. Но ваш корвет был экранирован кормой «Шивы». От нее мало что осталось… А на вашем скафандре даже контрольная полоска не покраснела! – К черту контрольную полоску, – Матвей слабо улыбнулся. – Я слышал, «Речников» нашли? – Да. То, что куча спасательных кораблей не могла отыскать две недели, нашлось при помощи орбитального телескопа за одну минуту, – сказал капитан. |
