– Я хочу научить вас всех новой игре.

– Большое дело, – медленно повторил Пушок. – Это не нам одним решать.

– Надо сообщить другим, – согласился Голубой.

На сообщение всем другим потребовалось некоторое время. Если точнее, то на это потребовалось одиннадцать дней четыре часа и маленькая тележка минут и секунд. Затем им пришлось ждать еще одиннадцать дней, четыре часа и несколько минут для того, чтобы все ответили.

Но для решения каждому индивидууму потребовалось очень мало времени.

На двадцать третий день после того, как был задан вопрос, перед пещерой появился Можетитак. Флинкс и Силзензюзекс сидели вместе с Пушком, Ням и Голубым на берегу озера. Новоприбывшего они не заметили.

В тот момент Флинкс держал длинную прочную лозу с присоединенными к одному концу острыми осколками кости. Он учил Пушка ловить рыбу, в то время как другие из их маленькой группы следили.

Пушок, похоже, пришел в восторг, когда он вытащил четвертую рыбину за день, округлый серебристый организм, выглядевший словно гибрид рыбы‑шара и форели.

Водоплавающие, объяснили уйюррийцы, содержали в себе меньше света, чем наджаки и другая сухопутная добыча. Следовательно, рыболовство являлось меньшим злом, чем охота.

– Это тоже часть новой игры? – спросила Ням, с первой же попытки превосходно воспроизводя устройство из лозы и постоянного крючка.

– Да, – признал Флинкс.

– Это хорошо, – заметил Голубой.

– Надеюсь, что все с этим согласятся.

Силзензюзекс проглотила еще одну пригоршню ягод. Содержание сахара было удовлетворительным, а свежесть оживляла ее диету.

Слегка обиженный, Можетитак исчез и вновь появился рядом со входом в пещеру. Силзензюзекс чуть не упала с гладкого гранита, где сидела.

– Все ответили, – объявил Можетитак. – Почти все говорят "Да". Теперь мы играем в новую игру.

– Выбросить четырнадцать тысяч лет копания в выделительный канал, – прокомментировала Силзензюзекс, снова поднимаясь на ноги и отряхивая брюшко. – Надеюсь, ты осознаешь, что делаешь, Флинкс.

– Не беспокойся, – фыркнул ей Можетитак. – Только здесь мы теперь играем в новую игру. Другие места на окраинах мира будут продолжать старую. Если новая игра не забавна, – он сделал легкую паузу, – мы вернемся к старой игре, – он обратил к Флинксу мощный взгляд. – Навсегда, – добавил он.

Флинкс неуютно поерзал, когда загадочный уйюрриец исчез. Несколько недель назад он был так уверен в себе, горел никогда прежде не испытываемым им мессианским рвением. А теперь его совесть начинали грызть первые настоящие сомнения. Он отвернулся от обращенных на него со всех сторон взглядов, урсиноиды были хорошо снаряжены, для того чтобы пялиться.

– Это хорошо, – вот и все, что пробормотал Пушок. – Как мы начнем игру, Флинкс?

Тот указал на завершенные всеми превосходные устройства из крючка и лозы.

– Костер был началом. И это начало. А теперь я хочу, чтобы все, кто работает на людей в руднике, пришли сюда учиться с нами, по ночам, чтобы холодные умы ничего не заподозрили. Это было бы, – он лишь ненадолго заколебался, плохо для игры.

– Но когда же мы будем спать? – захотела узнать Ням.

– Я буду говорить не слишком долго, – ответил Флинкс. – Это необходимо. Может быть, – добавил он без большой уверенности, – мы сможем выполнить первую часть игры, не делая никаких светлых мест темными. Наших или чьих‑то других.

– Это хорошо, – провозгласил Пушок. – Мы скажем другим на руднике.

Когда урсиноиды рассеялись, Силзензюзекс бочком приблизилась к нему.

– Научить их кое‑каким основам цивилизации, помогая в то же время и себе самим, – пробормотал он себе под нос.