Елена в этот вечер превзошла себя. Ручьи разноцветных жемчугов струились у нее на груди, жидкие волосы были собраны в два рыжеватых хвостика, на плечах покоилось оранжевое норковое манто, на ногах были розовые сапоги на танкетке. На губах была размазана куча красной помады, веки наведены синим, а две оранжевые полоски указывали, где у людей обычно бывают щеки.

Попытки Гортензии увлечь ее подальше от толпы и от бутика «Прада» были совершенно безуспешны, Елена Кархова стремилась к церберам на входе.

– А у вас есть приглашение, Гортензия? – спросила она. Глаза ее хитро поблескивали, как у девчонки, которая решила сегодня пошалить по полной.

– О… Я оставила его на работе.

– Ну пошли, пошли, пройдете со мной…

Она пихнула Гортензию локтем и поволокла за собой.

– Да я домой хотела пойти. Там Гэри ждет, и вообще…

– Мы ненадолго. Бокальчик шампанского, канапе с лососем, взглянем краем глаза на эти жуткие статуи и отправимся восвояси, пошли!

– Нет, ну правда, я никак и не…

«Не стоит ее обижать. Эта сумасшедшая старуха способна выставить нас за дверь, размахивая клюкой. И тогда закончится уютная жизнь во дворце, моя мастерская, пианино Гэри, кровать, широкая, как палуба лайнера. Придется вернуться к жизни нищей студентки. Нет, об этом не может быть и речи. Мне нужен комфорт, чтобы дышать, рисовать, изобретать, любить, смеяться. Чтобы спать. Чтобы чистить зубы».

– Хорошо, я пойду с вами.

Гортензия последовала за старухой, стараясь прикрывать лицо шарфом, чтобы ее не узнали. Она дошла до бутика и стражей на входе, пропустила вперед Елену. Уже приготовилась оторваться от нее и тут заметила маленькую жемчужную сумочку, которая висела на руке у Елены: та наклонилась, чтобы ее открыть, достала оттуда белый квадратик, сложенный вчетверо, и сунула его под нос церберам, которые не только согнулись в глубоких поклонах, но и уважительно пригласили ее войти, ограждая своими могучими руками.

– Не сочтите за труд… Мадам Миучча Прада ждет вас на первом этаже. Можем вас проводить, если желаете?

– Я с ней, я с ней! – завопила Гортензия, вцепляясь в хвост боа из норки. – Мы вместе пришли. Я сопровождаю эту даму!

– Я лишь хотел уберечь ее от возможных неприятностей, здесь, знаете ли, столько народу, – объяснил бритоголовый внезапно прорезавшимся медовым голосом.

Гортензия изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но не могла удержаться и во все глаза глядела на Елену, которая сдала оранжевую норку в гардероб, наложила очередной слой красной помады на губы, улыбнулась проходящему мужчине, который наклонился к ней расцеловаться: «Hi, Tom! So nice to see you, I was happy to chat with you last night!» Гортензия вытаращила глаза: мужчина все обнимал Елену и тихо шептал ей что-то на ухо. Она тихонько хмыкала в ответ на его речи. Он словно бы вымаливал ее одобрение, она в конце концов его дала, степенно кивнув ему. Потом друзья распрощались, договорившись в следующий раз увидеться у Изабеллы. «Мне это снится, – подумала Гортензия. – Сейчас я проснусь. Кто же эта женщина? Ни разу я не могла найти времени поговорить с ней, я отказывалась идти с Гэри, когда он поднимался к ней наверх. Видать, совершила серьезную профессиональную ошибку».

Елена повернулась к ней:

– Ну пойдем, посмотрим эти хваленые скульптуры? Не хочется умереть полной дурой… Что с вами случилось? Похоже, будто вы увидели привидение.