— Почему же ступенька целая? — спросила Рашель. — Ее отремонтировали?

— Не думаю, — полуведьмак вытер мокрое лицо ладонью. — Крышка повредилась, потому что разрушились защитные чары, наложенные на шкатулку. Сквозь камень звезда прошла без последствий.

— Но зачем? — задала риторический вопрос Юмми.

Ульрих пожал плечами, но вздрогнул и побледнел.

— О чем ты подумал? — я грозно посмотрела на него, зная «премилую» манеру уходить от ответа. — Говори!

Он тяжко вздохнул. Но объяснил. Без особой охоты.

— Когда зимой я подслушал разговор о звездах, узнал одну их особенность. Артефакты способны сами приходить на помощь, если рядом умирает маг.

— Здесь кто-то умирал? — съязвила Рашель. — Прямо на этих ступенях?

— Вообще-то, да.

Вместо разъяснений Ульрих посмотрел наверх. Я проследила за его взглядом, но ничего не поняла. Стена, венчаемая башней. Такой же, как десятки других в Гвендарлин. Множество окон, за которыми в непогоду даже днем горит свет. А вот Элиас сразу догадался. Закрыл лицо ладонями и застонал.

— Что не так? — спросила я Ульриха.

— Башня.

— И?

— Это лунная башня, Лилит…

* * *

Я бежала во весь дух, волоча за собой мокрый плащ. Ульрих несся следом. Куда? К башне Марго, разумеется. Я вознамерилась спросить почившую герцогиню лично, не ради ее ли мертвой персоны восточная звезда пробила шкатулку, в которой преспокойно хранилась годами. Элиас понял, куда я направляюсь, но последовать не рискнул. С другой стороны, он и знаком с сестрицей не был. Ему едва три года исполнилось, когда она погибла, сброшенная тенями с лунной башни.

Рашель и Юмми ничего не поняли. Смотрели на нас троих вопросительно. Но я отмахнулась. Пусть Элиас объясняет, коли сочтет нужным. Это его семья. Я же возьму на себя смелость потолковать с его родственницей о делах давно минувших дней. Ученикам нельзя подниматься в башню? Подумаешь. Ульрих посторожит. Главное, чтоб Марго пожелала появиться. А, главное, ответить. Ведь прежде мы чаще разговаривали в снах или, когда я находилась на грани жизни и смерти. Исключение — ночь, когда меня заперли в холодном зале, пока решался вопрос о моем исключении из колледжа.

— Сиди на ступеньках, — велела я полуведьмаку. — Если кто-то появится…

— Никто не появится, — заверил он. — Все сидят в секторах. Там теплее, чем в коридорах, где окна через каждый метр.

— Если кто-то появится, — повторила я сурово, — говори с ним громко, чтоб я не вышла в самый неподходящий момент. Дюваль меня не выставит из Гвендарлин, я им с «подружкой» тут нужна. Но лучше ему не знать о разговорах с Маргаритой.

Ульрих проводил меня мрачный взглядом. Он предпочел бы отправиться следом, чтобы страховать, а заодно самому услышать ответы призрачной девушки. Но кто-то же должен сторожить путь к отступлению. Впрочем, я этому только радовалась. Говорить с Марго лучше один на один. Мне отчего-то казалось, что это всё исключительно между нами.

— Маргарита, — позвала я, войдя в башню. В пустую башню.

Днем, пусть и в жуткий ливень за окном, она выглядела не так зловеще. Обычная обветшавшая комната с паутиной по углам. Ладно, не совсем обычная. Круглая, с высокими окнами, заостренными наверху. Деревянные половицы недружелюбно скрипели под ногами. С плаща, что я держала в руках, капала дождевая вода.

— Пожалуйста, отзовись.