Сегодня в редакцию приходил начальник цеха и лично жал мне руку. Расчувствовался. Мол, я глаза ему открыл на то, какие замечательные и самоотверженные ребята и девчонки у него работают. А Федор Олегович скрипел зубами в это время. И пытался потом Дашу против меня настроить тоже, но Даша была занята тем, что разнашивала новые джинсы. Почти не могла дышать, но была так счастлива, что, подозреваю, разозлиться на меня она бы не смогла, даже если бы ей рассказали, что я Чикатила, и до нее трех юных журналисток съел на завтрак. С медом и сгущенным молоком. Запивая кровью невинно убиенных коллег.

Потому что это я попросил Анечку по тихому стукнуть по голове свою Аллу, которая обманула Дашу, подсунув ей тряпки вместо вожделенных штанов. Не знаю уж, что именно она ей сказала, но буквально вчера Мишка принес на работу сверток, в котором лежали новенькие джинсы. Правда, не левис, а монтана, но это было даже лучше.

В общем, не то, чтобы мне хотелось серого Федю унизить, но газета не резиновая, и место под солнцем заслуживает тот, кто лучше пишет.

— Спасибо, милая, — я поднялся с дивана и притянул ее к себе за талию. — И у меня есть еще парочка идей, как мы можем сделать этот день еще лучше...

К себе в комнату я прокрался уже сильно после полуночи. Босиком, чтобы не хлопать шлепками. И чтобы никто не заметил, что я ночью выхожу из комнаты Анны Аркадьевны. Думал, что все уже спят, но как назло, на Егора напала бессонница, и он читал книжку, подсвечивая себе фонариком. Чтобы остальным не мешать.

— О, явился, гулена! — громким шепотом проговорил он. — Опять будешь молчать, как партизан, к кому это ты бегаешь ночь через ночь?

— Настоящие гусары зазря не болтают! — таким же шепотом ответил я.

— Эх, Ваня, за что тебя только бабы любят, а? — он вздохнул и посветил на меня фонариком. — То тебя блондинка какая-то у входа караулит, то вертлявая подружка по делу забежала... Ну вот что они в тебе находят?

— Ты не понимаешь, Егор, — ухмыльнулся я, ныряя под одеяло. — Это не они меня любят, это я их люблю!

— И что? Я вот тоже люблю, но на меня они что-то не вешаются! — от возмущения Егор это произнес почти в полный голос.

— Да что вы расшумелись, спите уже! — подал голос со своей кровати Шурик.

Егор погасил фонарик, а я блаженно вытянулся под тонким одеялом. Попытался вытянуться, но ногой попал в дырку. Да как, блин, оно это делает? Я вроде стараюсь-стараюсь заправлять постель так, чтобы эта треклятая дырка была сверху, и все равно...

— Кстати, Иван, тебе там письмо пришло, — Егор завозился на кровати, сетка натужно заскрипела. — Из Москвы.

— Где письмо? — сонная нега, уже начавшая, было, затуманивать сознание, моментально слетела.

— На стол положил, — прошептал Егор.

— А дай фонарик? — я резко сел на кровати.

— Обойдешься, донжуан доморощенный! — Егор беззвучно захохотал, кровать под ним затряслась. — Утром прочитаешь!

Глава вторая. Детские мечты должны сбываться

— Ты чего смурной такой, Иван? — Эдик навис над моим столом и заглянул мне через плечо. — Психиатрия? А что у нас планируется какой-то материал о психах?

— Хм, что это такое я обнаружил в своих делах, а? — ухмыльнулся я. — Ого, кажется, это длинный нос Эдика!

— Ну мне же и правда интересно! — Эдик тряхнул своей гривой и выпрямился. Сегодня он был в яркой рубахе в огурцах и вязаной жилетке. И парфюм вроде какой-то новый, то-то он норовит все время вскочить из-за стола и подойти то к одному, то к другому столу. — И вообще, если ты псих, то о таком лучше сразу предупреждать!

— И что тогда будет, Эдик? — я сложил дурацкое письмо и сунул его обратно в конверт.