Я потом пожаловалась Кеону, так как именно он был автором композиции с утками, но этот лентяй сказал, мол, признание требует слишком много усилий. А сейчас Кеон вместо изображения пернатых делает суперские лазерные световые скульптуры, но все еще старается понапрасну не утруждаться.

Теперь я вспомнила все, о чем тогда вещал Дойл. Когда найдут планету с разумными существами и развитыми технологиями, то активируют программу «Контакт». Соберут специальное военное подразделение. Гражданские из постоянно обновляемого списка экспертов получат срочные письма с призывом немедленно явиться на службу. Эта программа имела абсолютную власть над всем и вся, так как встреча с развитыми инопланетянами станет либо величайшим прорывом в истории, либо величайшей угрозой выживанию человечества.

Даже такую впечатляющую тему Дойл умудрился сделать скучной своим монотонным рассказом. Теперь мы с Фианом бежали по третьему транзиту Земли-Африки, следом летел багаж, а в моей голове снова и снова звучали слова учителя: «…либо величайшей угрозой выживанию человечества».

– О… ядрить! – пробормотала я, когда мы миновали табло с информацией о межконтинентальных переходах. – Это просто отстой!

– Согласен.

Фиан остановился и осмотрелся. Земля – единственный мир с несколькими обитаемыми континентами, так что он все еще путал транзиты и межконтинентальные порталы.

– Сюда, – подсказала я. – Здесь есть постоянный портал до Америки, так что просто пройдем и все.

Портал даже не успел закончить фразу про военные перевозки, как мы переместились в Землю-Америку, а через секунду появились и наши сумки на аэроподушках. Я посмотрела на стенд с названием места. Мы находились во втором американском транзите. Я схватила Фиана за руку и потащила его мимо больших надписей: «Местное сообщение. Действует обычный тариф».

– Почему вы не можете все жить на одном континенте? – спросил Фиан. – Тогда бы вам не пришлось перемещаться на такие большие расстояния.

– После века Исхода города опустели, жить в них стало невозможно. Оставшиеся люди покинули их и собрались в небольшие сообщества неподалеку. И потом казалось, что нет особого смысла перемещать всех на один континент. Если человечество продолжит увеличиваться, то население Земли будет расти, и нам в любом случае потребуется много места.

– Ой, правда. Одному из тысячи все равно придется жить здесь на Земле, – заметил Фиан.

И даже больше. Мамы и папы некоторых инвалидов переезжают на Землю со своими детьми, и нельзя забывать о детях-нормалах родителей-инвалидов. Правило трех десяток. Риск составляет один к десяти, если оба родителя инвалиды, если только один из них – то один к ста, и один к тысяче, если родители – нормалы. Мне было стыдно обсуждать это с Фианом. Если он останется со мной, то наши дети попадут в категорию «один к ста».

Мы добрались до местного портала, Фиан набрал код, и раздалось:

– Внимание! Ваше место назначения – закрытая военная зона.

Мы нервно переглянулись, пока портал договаривал стандартную фразу о военных перемещениях и о том, что наше путешествие бесплатно.

– Мы можем бесплатно отправиться куда угодно? В любой сектор? – спросил Фиан.

Я кивнула:

– Военные не платят за путешествия, чтобы можно было свободно общаться с семьей и друзьями.

– Эх, если бы мы могли смотаться в Эпсилон!

– Я соглашусь и просто на возможность спорталиться в Альфа-сектор и не умереть, – горько отозвалась я.

Фиан сочувственно вздохнул и пересчитал багаж, убедиться, что мы ничего не потеряли, а я проверила на дисплее место назначения.