|
В конце концов, целесообразность победила. Осьминог заполз на руку — Герман чувствовал, как маленькие, но многочисленные зубки начинают сдирать кожу, превращая её в питательную кашицу. Как только пасть существа оказалась на руке полностью, Лежнев, наконец, позволил себе сжать пальцы. Изо всех сил, с мстительным удовлетворением. По руке потекла кровь, тварь дёрнулась и попыталась снова обездвижить жертву… а вот остальные никак не реагировали. Они не чувствовали, что жертва сопротивляется, и продолжали потихоньку обдирать кожу со спины. А вот та тварь, которую он схватил, кажется, запаниковала. Сначала просто пыталась душить, но сил явно не хватало — даже странно — те, которые его сюда тащили, давили намного сильнее. Когда стало очевидно, что силёнок не хватает, тварь попыталась сбежать. Герман, не обращая внимания на боль, продолжал давить. Ещё и перебирать пальцами начал, пытаясь пробраться поглубже в пасть этой гадости. И в конце концов, добрался-таки до чего-то важного. Тварь вдруг забилась в конвульсиях, беспорядочно размахивая щупальцами. К слову, оказалось, что на концах щупалец есть очень острые когти, так что Лежнев потерял ещё немного крови и обзавёлся несколькими длинными неровными разрезами на коже. Но не отпустил. В конце концов тварь затихла.
— Победа, — прошептал парень. — Только их тут многовато, чтобы с каждым так разбираться. Теперь, когда «битва», вроде как, закончилась, терпеть второго, ползущего по спине и методично пережёвывающего кожу осьминога стало совсем невозможно. Тварь как раз добралась до плеча. Свободной рукой Герман перехватил одно из щупалец и потянул гадину на лицевую сторону. Правда, почти сразу понял, что это бесполезно — на освободившееся место тут же забрался ещё один желающий подкрепиться свежей человечиной. И не только это — как только та, первая тварь поняла, что отпускать щупальце никто не собирается, она завизжала. Очнулся Герман оттого, что кто-то начал глодать ему лицо. Каким-то чудом воспоминания о предшествующих событиях в этот раз никуда не делись, так что дёргаться парень не стал, вместо этого снова медленно пошевелил рукой и потянул её к лицу. В этот раз было сложнее. Щека нестерпимо горела, глаза, нос и рот закрыты щупальцами, так что даже глоток отвратительного воздуха протолкнуть в лёгкие было тяжело. А ещё руке что-то мешало. Не сразу Герман сообразил, что так и не выпустил удавленного им осьминога, и он по-прежнему оставался надетым на кулак. «Чёрт!» Рука была уже на полпути, возле шеи. Стряхивать мертвечину — можно насторожить ту тварь, что сейчас жрёт его лицо. Парень понимал — если они снова завизжат, он опять потеряет сознание, и в следующий раз может уже не очнуться. Поэтому дёргаться не стал — вместо этого попытался столкнуть тварь прямо надетым на руку осьминогом. Удивительно, но это сработало. Тот, что жрал ему щёку, посопротивлялся немного, но всерьёз цепляться за «добычу» не стал. Когда Герман окончательно столкнул его с головы, осьминог просто пополз на него снова — теперь подальше от «скандального» соплеменника. «А ведь они друг друга не жрут, — сообразил Герман. — И не дерутся между собой!» Для подтверждения теории он смахнул с себя ещё одну тварь, и даже не слишком старался замедлить движения. Быстро, правда, тоже не получилось, сил не было, но предположение в любом случае подтвердилось. — Вот так, значит. Ну, тогда ещё поборемся. Герман осмотрелся и нашёл взглядом череп. Он там не один лежал — рядом обнаружились кости, которые тварей не заинтересовали. А вот Лежнев ещё в прошлое пробуждение заметил, что одна из костей сломана. Берцовая. Очень удачно расколота, так что острый обломок торчал вполне угрожающе. — То, что нужно. Всё так же медленно Герман довёл свободную руку до кости, подтянул поближе. Кость не была чистой — остались куски недоеденного мяса. |
