— Тогда я отплачу тебе предсказанием, Кир из Небесных Людей, — серьёзно сказала она, вставая с дивана. — Грядут страшные и грозные события. Всё в этот раз будет решаться не только в битвах, ведущихся над облаками, но и в тенях, отбрасываемых ими. Тайны, передаваемые шёпотом, союзы, заключённые и разрушенные, неуверенность в том, кто на самом деле держит бразды правления… Это бремя может порой подорвать покой офицера и поколебать его верность. Но в тебе я не сомневаюсь.

Она снова улыбнулась, бросила на прощанье:

— Скоро увидимся.

И вышла, оставив меня одного.

117

Уход Серафины оставил в воздухе тонкий аромат миндаля и интриги, резко контрастирующий с металлическим привкусом пороха и крови, который обычно пропитывал мой мир Единства. Её слова, завуалированные, но убедительные, многократно прозвучали в моей голове и тысячеголосым эхом отразились от стенок черепной коробки, с каждым новым, утрачивая смысл всё больше.

«Тайны… Союзы… Верность…»

Дрожь пробежала по моей спине, но не от страха, а от раздражения. Мне какое до всего этого дело? Я что? Могу на что-то повлиять? Хорошо. Предположим что могу, но зачем мне это?

Она говорила о надвигающейся буре, которая угрожала поглотить не только небо, всё под ним и сами основы самой власти. Какое это имеет отношение к юнкеру Киру? Да никакого!

Мой бокал опустел, а я ходил, но богатый ковёр под подошвами высоких сапог не приносил никакого комфорта.

Никакое это не предсказание и не пророчество, а предупреждение. Хорошо. Тогда что такое подарок от семьи Скардар? Что это? Просто выражение благодарности или нечто большее? Попытка расположить или купить себе сторонника? Не слишком прямолинейно? Что за семья такая? Я про них ничего не знаю. Они зато, похоже, обо мне знают если не всё, то очень многое.

Как бы там ни было, я собирался выполнять долг легионера. Если последствия визита Серафины, неожиданного и загадочного, были, то их можно охарактеризовать одной фразой — я напрягся. Туманные полунамёки достигли цели, пробудив во мне бдительность.

— Привет, Кирилл. — раздался сочный баритон за моей спиной.

Погружённый в собственные мысли, я пропустил момент когда, оказался в зале не один. Резко обернувшись, я увидел двух Восходящих.

Лиса.

Народ: Изгои.

Ранг: дерево.

И

Соболь.

Народ: Изгои.

Ранг: дерево.

Кибернетическая аугментация правого глаза не давала его спутать ни с кем. Это был наш второй пилот и бортинженер, я запомнил его, как сорокапятилетнего вдовца, которого никто не ждал на Титане. Его бы списали по ранению, но он сам к этому не стремился и даже согласился на замену потерянного глаза, чтобы остаться на флоте и иметь возможность делать то, что любил больше всего в жизни — летать.

Наш экипаж от этого только выиграл, получив высококлассного профессионального военного пилота. Неудобного, ершистого, патологического правдоруба, принципиального и прямого, как рельса, но это всё становилось неважно, когда он занимал своё кресло в рубке управления нашего десантного бота.

Никто из нас не разбирался с арсеналом бортового оружия лучше его.

— Алексей! — мы крепко обнялись.

— Рассказывай, — весело ухмыльнулся он. — Что тут у тебя стряслось? Когда пришло твоё письмо с просьбой обобществить Лис, я подумал, что это шутка.

— Какие уж тут шутки…

В нескольких словах я поделился возникшей проблемой.

— Вот, дела-а-а! — хмыкнул он и… Рассмеялся.

Да, так заразительно, что через несколько секунд засмеялись я и Лис, а через минуту мы хохотали втроём.