– Какой… какой сегодня день?

– Суббота. А драка на Базе была в понедельник. Выходит, для нас прошло два дня, а в нормальном мире – почти четыре. Ты это понимаешь, Игорь?

– Да… то есть нет. Ладно, давай свой шашлык. Пока Корин ел разогретое в микроволновой печи мясо, обильно наперченное и щедро политое соусом, остальные спасатели вернулись из разведки. Все трое были возбуждены и шумно обменивались впечатлениями.

Сняв шлем, Асташевский шумно втянул носом воздух.

– Ого, какой запах! Чую, Ашот, ты кормил нашего физика не овсянкой и даже не сушеным мясом. Шашлык – да я уже не помню, когда его ел!

Корин смущенно посмотрел на свою опустевшую тарелку. Поплавский рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Брось, Игорек, не смущайся. Во первых, ты находишься пока на больничном – а таким положено усиленное питание. А во вторых – тебя не только шашлыком, а птичьим молоком надо кормить до конца жизни! Твой фокус удался, и мы натянули капитану Слейтону и иже с ним длинный нос. А может, еще и спасли свои шкуры. Ты согласен, Вадим? Асташевский развел руками.

– А я разве что то сказал? Ничего я не сказал. Игорь молодец, нечего сказать. Ладно, пожую сегодня брикет овсянки, чтобы ей пусто было…

Сняв скафандр, Поплавский уселся в свое кресло, с хрустом потянулся, а затем коротко рассказал о результатах разведки.

– Кажется, мы на верном пути, братцы, – заявил он. – Сначала мне показалось, что возле трещины Литвинова за пять лет ничего не изменилось: обелиск пропавшим во времени стоит на месте, лампочка радиомаяка горит… Но Виталий – человек дотошный – на всякий случай открыл кожух маяка и заглянул внутрь. И что же он обнаружил? Оказалось, хронодетектор отключен, а лампочка подключена напрямую к батарее. А что это значит, понимаете?

– Ежу понятно, – кивнул Ашот. – Если хронотрещина открывалась за эти пять лет, то радиомаяк не срабатывал, и об этом никто узнать не мог. А ах, как здорово придумано! Что называется, дешево и сердито.

– Верно, – кивнул Поплавский. – Но мы с Вадимом тоже не теряли время зря. Пока Виталий рылся в обелиске, Вадим обошел окрестности и нашел… что нашел?

– Следы краулеров, – объяснил Асташевский. – Их очень умело засыпали песком, но я готов поручиться: дня три назад к хронотрещине подъезжали минимум пять машин.

– А вот что нашел я, – сказал командир и достал из кармана своего скафандра несколько стекловидных камешков. – Игорь, погляди – не узнаешь?

Корин взял в руки стеклянистые осколки. Внимательно осмотрев их, он с удивлением сказал:

– Да это же расплавленное стекло! Похоже, где то в этих местах некогда работала мощная энергетическая установка… А, понимаю, к чему ты клонишь, Володя. По твоему, возле трещины были установлены хроноизлучатели, и…

Поплавский покачал головой.

– Почему «были»? Они и сейчас здесь стоят.

– Где? – изумился Корин и повернул голову в сторону обзорного экрана.

Остальные спасатели расхохотались.

– Видно, ты еще не очухался как следует, Игорек, и потому плохо соображаешь, – добродушно заметил Поплавский. – Вынужден тебя огорчить – не тебе одному пришла в голову замечательная идея насчет снятия внутренних экранов с хроноизлучателя. Контрабандисты – тоже парни не промах. Они прекрасно знали, что трещина Литвинова очень глубокая, и ее можно взять только с помощью новейших атомных генераторов и многих стационарных башен. Но как их установить здесь? Хронотрещина Литвинова – место известное на Марсе.