— Мне надо работать, — проворчал Джаред.

— Конечно. Причем больше, чем ты можешь себе представить. — С этими словами Муна тихо вышла из комнаты.

Чего она хочет от него, черт возьми? Чтобы он забыл прошлое? Забыл всех, кто с этим связан? Забыл все, что ему причинили? Все, что у него отняли? Это бабушка может простить, но не он. Может, Муна хочет, чтобы он отыскал Аву и сказал, что все еще любит ее — даже больше, чем прежде?

— Ну уж нет, — презрительно пробормотал он.

Оттолкнувшись от кресла, Джаред направился к двери. Ему вдруг стало душно в офисе. Необходимо выйти на свежий воздух.

Перепрыгивая сразу через две ступеньки, он сбежал вниз, распахнул сетчатую створку и вышел на крыльцо. Но никакого свежего утреннего воздуха ему в легкие не поступило, потому что Джаред не удосужился вдохнуть — он был ошеломлен.

По подъездной аллее в клубах пыли мчался автомобиль Бена Томпсона.

Джаред выругался, когда видавший виды грузовичок с визгом остановился перед домом, раскидывая во все стороны гравий. Редвулф довольно давно не видел этого человека. После несчастного случая с Беном Джаред просто отворачивался в сторону всякий раз, когда им случалось встретиться в городе.

Едва успев захлопнуть дверцу, Бен взлетел по ступеням и без всяких предисловий начал:

— Можешь забирать мою землю, Редвулф. За все, что сделал тебе и твоим близким, я это заслужил. И я тебя не виню. Но причинять боль Аве…

— Стойте, где стоите, — перебил Бена Джаред, не давая ему пройти дальше ступеней веранды. — Что бы там ни было между мной и Авой, это не ваше дело.

— Она моя дочь.

— С каких это пор?

Бен вздрогнул и нахмурился, отчего морщины на лице стали резче.

— Ты узнаешь, что быть отцом и радостно, и сложно, особенно если навязывать собственные дурацкие, тупые идеи тем, кого любишь.

Джаред насмешливо фыркнул.

— Не думаю, что буду обращаться к вам за советами относительно того, как быть отцом.

— Ладно, хорошо. — Бен сорвал с головы шляпу и отряхнул ее о джинсы. — Но ты совершаешь еще большую ошибку, чем совершил я, Джаред.

— Мистер Редвулф, — поправил его Джаред враждебным тоном.

Покачав головой, Бен сказал:

— Месть — одинокое занятие.

Джаред почувствовал сильнейшее раздражение. Сначала Муна, а теперь Бен Томпсон. Какого черта?!

— Я уже давно одинок, так что мне не привыкать.

— Может быть, но неужели именно такое наследство ты хочешь оставить Лили?

Джаред шагнул вперед и приблизился к Бену вплотную.

— Не говорите о моей малышке. Не говорите о ней никогда. У вас нет такого права после того, что вы сделали.

Во взгляде Бена читались безысходность и печаль.

— Да. Все верно, — тихо подтвердил он.

— Еще бы не верно. — И Джаред произнес слова, которые так давно мечтал сказать:

— А теперь убирайтесь к черту с моей земли!

Бен Томпсон медленно кивнул, потом, сразу как-то сгорбившись, пошел к своему грузовику.

— И вот еще что, мистер Редвулф, — сказал он, останавливаясь.

— Что?

— Мне действительно очень жаль, что я раньше был таким; жаль, что выгнал вас с Муной. Но больше всего я виню себя за то, что лишил собственную дочь выбора, узнав о ее беременности, и отнял у тебя возможность увидеть рождение своего ребенка. — Он залез в кабину, захлопнул дверцу и, высунувшись из окна, добавил:

— Каждый мужчина этого заслуживает.