|
Сколько коллег Уилта полегло с нервным расстройством, сколько убрали подальше дипломы и подались торговать молоком. Уилт попытался придать занятиям более практический уклон. Он стал учить студентов, как правильно заполняется бланк при уплате подоходного налога, как оформляют документы для получения пособия по безработице – короче говоря, как одолеть бюрократические премудрости, из‑за которых преуспевает в государстве всеобщего благоденствия только средний класс да образованные карьеристы, а рачительные бедняки, ошалевшие от засилья канцелярщины, терпят унижения.
Но вести эту линию Уилту было нелегко. То его допекали бредовыми умствованиями педагоги‑теоретики вроде доктора Мэйфилда, порождение шестидесятых годов, то вдруг у администрации колледжа начинался зуд расточительства. Уилт уже не знал, куда деваться от наплыва видеокамер и прочих технических средств обучения. Напрасно он твердил, что для преподавания гуманитарных наук они вовсе не нужны – пусть ему лучше растолкуют, чем должна заниматься кафедра! Сказал – и пожалел. Доктор Мэйфилд с методистом тут же настрочили по справке самого невразумительного содержания, засим последовал десяток заседаний комитета, которые свелись к пустым словопрениям. Уилту объяснили, что видеокамеры уже куплены и, хочешь‑не‑хочешь, надо их использовать. А «навыки общения и мастерство самовыражения» звучит гораздо современнее, чем просто «гуманитарные науки». В конце концов правительство сократило средства на образование, поток бесполезной техники иссяк, но теперь у Уилта появилась новая забота: как избавиться от нахлебников. В новых условиях уволить даже самого бездарного преподавателя, читающего теоретический курс, оказалось не так‑то просто. Да, визит инспекторов Ее Величества пришелся бы очень кстати. Кто как не они помогут Уилту во всем разобраться и навести порядок? Была у него и другая причина так жаждать этой встречи: он гордился своим умением вести словесные баталии. Но недолго Уилт купался в лучах надежды. После занятия с электротехниками, которые без малого час объясняли ему. как работает кабельное телевидение, он направился к себе в кабинет и уже в коридоре столкнулся с секретаршей. Миссис Бристол дрожала как осиновый лист. – Бегите скорее, мистер Уилт! – затараторила она. – Скорее туда! Она опять там. Это уже не в первый раз. – Что не в первый раз? – спросил Уилт, укрывшись за стопкой «Шейна». которого он никогда на занятиях не использовал. – Я ее опять там видела! – Кого и где вы видели? – Ее. В туалете. – Ее в туалете? – встревожился Уилт. На его памяти, в последний раз секретарша пребывала в таком состоянии, когда кондипекарша с третьего курса описывала при ней, как они на занятиях готовили тесто, и по наивности брякнула, что у нее кончились припасы и ей пришлось «воспользоваться чужими яйцами». – Да в чем, собственно, дело? Похоже, миссис Бристол и сама не понимала, в чем дело. – У нее такая штука с иголкой, и она… – секретарша замялась. – С иголкой? – Шприц, – выговорила миссис Бристол. – Шприц, полный крови. Она его воткнула в руку и… – Господи! – Уилт метнулся к двери. – В каком туалете? – Женский. Для преподавательниц. Уилт остановился как вкопанный: – Что? Преподавательница колледжа прямо на работе колет героин? Миссис Бристол от волнения ходила ходуном: – Преподавательницу я бы узнала. Это какая‑то девушка. Ну скорее же, мистер Уилт, а то она себя поранит. – Что вы говорите! Кто бы мог подумать? – съехидничал Уилт, выскочил в коридор и сбежал по лестнице. Вот и уборная. |
