В мае «Подъемная сила равна нулю» вышла в эфир. Поначалу никакой реакции, а потом все покатилось как снежный ком, набирая обороты. В июне песня угодила в международный хит-парад на шведском радио и заняла седьмое место. Лайле стали звонить и приглашать на интервью. Продюсеры строго проинструктировали ее, как следует отзываться о тексте песни. Она послушно повторяла заученные фразы.

Повышенное внимание к Лайле беспокоило Леннарта, но ему не пришлось долго волноваться. Через несколько недель шквал звонков стих. Однако о них вспомнили, и теперь им поступило несколько предложений выступить. Леннарт решил, что они примут одно из приглашений и посмотрят, как все пройдет. Выступать предстояло на августовском фестивале ретроавтомобилей в Нортелье — смеси семейного праздника и вечеринки знакомств.

— Как же мы оставим Малышку? — беспокоилась Лайла.

— Мы же будем недалеко, и всего на пару часов. Побудет одна, ничего страшного.

Однажды теплым июльским вечером, когда они сидели вдвоем в саду и пили кофе, Лайла — то ли от вскружившей голову популярности, то ли от свежего воздуха — осмелела настолько, что решилась задать мужу вопрос, который мучил ее уже несколько месяцев:

— Леннарт, а как ты себе это представляешь дальше?

— Что именно?

— Ты наверняка и сам думал об этом. Она растет, скоро начнет ходить, и что мы будем делать тогда?

Взгляд Леннарта заволокло. Он будто перенесся куда-то далеко, хотя на самом деле продолжал сидеть за столом, нервно теребя чашку.

— Она не будет ходить. Ей нельзя, может испортить голос.

— Нет, ну а в самом деле. Как мы поступим?

Леннарт сложил руки на груди и посмотрел на жену словно издалека:

— Не заставляй меня повторять еще раз. Заруби себе на носу: девочка останется тут, с нами. Мы ее никуда не отпустим. Ей придется приспособиться. Но это не причинит ей страданий, ведь она не будет знать другой жизни.

— Но зачем, Леннарт? Зачем все это?

Преувеличенно четким движением Леннарт поднес чашку к губам, отпил остывшего кофе и беззвучно поставил чашку обратно на поднос.

— Я отвечу тебе, но больше никогда не задавай мне таких вопросов. Ясно?

Лайла кивнула. Голос мужа звучал иначе, будто с ней говорил совсем другой человек. Кто-то слепленный из иного материала. И этот кто-то настолько подавлял ее, что она сидела, не двигаясь и не смея оторвать взгляда от губ Леннарта, пока он растолковывал ей:

— Малышка не такая, как все. И обычным ребенком ей не быть. Да и человеком обычным тоже. Она чиста, словно слеза. Стоит ей соприкоснуться с миром, и он замарает ее, я уверен. Мне удалось заглянуть к ней в душу. Вроде бы нехорошо держать ребенка взаперти, но мы действуем ей во благо, понимаешь? Она — чистый звук, а мир полон диссонанса. Она там погибнет. Сразу же.

— Значит, для нее так будет лучше?

Леннарт снова был тут, рядом с нею. Нерешительный, уязвимый. Заблудившееся в лесу дитя. Лайла уж и не помнила, когда в последний раз видела его таким. У нее закололо в груди.

— И для меня так лучше. Если она пропадет, я… покончу с собой. Она — последний шанс. Другого уже точно не будет. Они замолчали, хотя сомнения не перестали мучить Лайлу.

Прилетел воробей и начал клевать со стола крошки от печенья. Позже Лайла поймет, что этот момент был поворотным: именно тогда они приняли самое важное решение. В полной тишине, как обычно и происходит с важными решениями.

Леннарт с Лайлой умолчали о концерте, но Джерри все равно узнал — на глаза попалась афиша. Он, вообще-то, собирался пойти на фестиваль ретроавтомобилей, встретить старых знакомых, но теперь придумал кое-что поинтереснее.