Налетел ветер, закружил по двору, облепил платье вокруг ног Марсали. Она вздрогнула, но не только от холода: уроки, что получала она о мужчинах и их образе жизни, были не из приятных.

Хирам запрокинул рыжую голову, взглянул на облака.

— Лучше вам вернуться в дом, миледи. Скоро похолодает.

— Я хотела бы проехаться верхом, Хирам. Можете это устроить?

— Нет, миледи, не могу, — нахмурился тот. — Схожу попрошу сестру Патрика дать вам теплую шаль.

— Не нужна мне теплая шаль. И не хочу я сидеть здесь и ждать милостей от Патрика.

На ресницах повисла слеза, но Марсали удержалась от искушения смахнуть ее.

Хирам нерешительно переминался с ноги на ногу.

— Я попытаюсь разыскать его, — промямлил он наконец.

Марсали смерила его взглядом. Пусть помучается.

— А как разыщете — можете передать ему, что я скорее умру с голоду, чем еще раз сяду за стол с его отцом.

— Хорошо, миледи, — с видимым беспокойством ответил Хирам.

Ей хотелось сказать больше, но что толку? Все равно он не пойдет против воли Патрика, как бы она ни просила, так стоит ли унижаться впустую?

Марсали повернулась, подставив лицо ледяному ветру, и пошла к замку.

* * *

Преодолевая усталость, Патрик спешил в деревеньку на востоке Бринэйра, к дому Брэйди Фицпатрик. Отец ее был из Сазерлендов, а мать, как говорили, — цыганка. Еще поговаривали, что Брэйди была наделена даром ясновидения и врачевания. Овдовев, она ушла из осиротевшего мужниного дома и стала жить у своей тетки-повитухи. Она помогала тетке, служила Сазерлендам верой и правдой. Потом умерла и тетка, и теперь Брэйди зарабатывала на кусок хлеба, собирая травы и готовя разные снадобья: приворотные зелья, целебные сборы, корешки, отгоняющие злых духов.

Патрик сам не встречал Брэйди. Она вернулась к своим родичам Сазерлендам уже после того, как его отправили на воспитание к Ганнам, но шесть лет назад во время недолгого пребывания дома он слышал о ней достаточно, чтобы помнить сейчас, кто она такая.

Подойдя к ее домику и подняв руку, чтобы постучать, он еще и сам не знал толком, чего от нее ждет, но не успел дотронуться до двери, как она отворилась.

На пороге стояла женщина — худая, черноволосая и черноглазая, прямо цыганка. Когда-то, как видно, она была очень хороша; да и сейчас еще в ее облике сохранились черты былой красоты, не тронутые временем. Ясные молодые глаза глядели пристально и цепко, а на лице не было ни одной морщинки, хотя ей никак не могло быть меньше шестидесяти.

— Милорд, — произнесла она спокойно. Патрик удивился ее невозмутимости.

— Ты ждала меня?

— Кто только ко мне не приходит, — усмехнулась Брэйди. — А вам-то что за нужда во мне? Приворотное зелье? Слыхала я об одной строптивой девушке…

Скептический внутренний голос нашептывал Патрику, что не нужно особых талантов, чтобы догадаться о его отношениях с Марсали. Для многих это не составило бы труда. Все уже знали, что Патрик написал ее отцу, признаваясь, что похитил девушку.

И все же уверенность Брэйди обескуражила его.

— Ты знаешь обо всем, что происходит вокруг?

— Это нетрудно, если держать уши открытыми.

Патрик улыбнулся:

— Приятно было бы поговорить с тобой еще, но не сейчас. Мне нужны целебные травы. Припарки для воспаленной раны.

Брэйди смерила его долгим задумчивым взглядом, будто снимая мерку, так что ему стало не по себе. Наконец она кивнула.

— Входите, у меня есть то, что вам нужно.

Патрик вошел. В очаге потрескивал огонь, с потолка свисали бесчисленные пучки трав.