«А что бы ты купил, если бы деньги принадлежали тебе, а не твоему отцу?» Якуб сам себе задал этот вопрос, но не сразу смог ответить. Много здесь соблазнов, но к чему это? Вот седло для рослого коня и сбруя посеребренная. Но ведь нет у тебя коня. Вот красивые ковры, доставленные сюда кочевниками… А дома разве мало ковров? Здесь много дорогой шелковой одежды, но это для знатных царедворцев. Очень хорош белый ослик с большими печальными глазами. А чем плох Серый верный помощник Абдуллы? «Кроме засахаренного миндаля, тебе и покупать нечего?..» Якуб посмеялся сам над собой и купил себе лакомство. Теперь можно идти к стеклодуву Али.

Мастер радостно приветствовал Якуба. Да, он отлично помнил шустрого черноглазого мальчугана, сына уважаемого Мухаммада. Но, право же, трудно узнать в этом достойном молодом господине того мальчишку, который разбил голубую вазу для цветов.

- Не помнишь? - смеялся Али. - Но ведь это было давно! Ты был маленький.

Али повел Якуба в крошечное помещение, совсем лишенное воздуха, где было жарче, чем в бане. Но какие красивые вещи стоят на полках! Тут и вазочки для цветов из голубого стекла, крошечные сосуды для лекарств, пузырьки для мазей, масел и благовоний. Одни гладкие, нежных, приятных цветов, другие с барельефами и украшениями. Умелый стеклодув Али с гордостью показывал свою работу. Он хвастал, что сделанные им сосуды для благовоний не раз уже увозили ко двору китайского императора. Заметив недоверие в глазах Якуба, Али стал сыпать клятвами и уверять, что слова его справедливы. К тому же совсем недавно к нему прибыл гонец от самого хорезмшаха и пожелал купить голубые флаконы для благовоний. «Этот гонец, - уверял стеклодув, - говорил мне, что в мои флаконы будут налиты благовония, доставленные жене шаха из Египта».

Али бережно упаковывал драгоценные сосуды. Он завертывал их в мягкую вату, а затем осторожно укладывал в ивовую корзинку, устланную сеном.

- В такой упаковке ты можешь доставить это стекло даже в Китай, - говорил он Якубу. - Здесь его никак не повредишь.

Возвращаясь в Ведар, Якуб радовался тому, что сумел выполнить поручения отца. Ему казалось, что он сделал это очень уверенно и разумно. Правда, он совсем не стал торговаться с Али и уплатил стеклодуву ровно столько, сколько тот потребовал. Подумав об этом, Якуб вдруг приуныл. Он вспомнил, как благодарил и низко кланялся ему стеклодув, прощаясь с ним. Не потому ли, что дорого взял за свою работу? И как это он, Якуб, мог поступить так легкомысленно - отдал деньги, нисколько не поторговавшись! Так не делает ни один уважающий себя купец. И где это видано, чтобы товар продавали без запроса! Ох, и хитер же этот болтливый Али! Совсем заморочил голову своими хвастливыми рассказами о дворе китайских императоров. Где уж тут торговаться! Голова пошла кругом. А отец, наверно, будет браниться. А может быть, и не будет… Ведь он не знает, какие сейчас цены на стеклянные сосуды. В Бухаре мало стеклянных сосудов. Купцы продают их с большим барышом. К тому же отец приготовил их для каравана, который должен пойти в Китай. Нет, отец не должен сердиться за то, что он сделал это упущение. Если бы он часто занимался этим делом, то сумел бы торговаться до хрипоты. Уходил бы и возвращался, как делают на базаре…

Пробыв несколько дней в Ведаре и получив нужные ему товары, Якуб стал собираться домой. Но ткач Ибрагим предупредил его, что в пути может случиться неприятность, если попадешься в руки телохранителей правителя Самарканда. Вот уже несколько дней, как они рыщут по городу в поисках лазутчиков, будто бы прибывших в Самарканд под видом купцов, странников и суфиев. Только вчера Ибрагим стал свидетелем такой несправедливости: при нем был уведен в тюрьму молодой красивый купец из Нишапура. Его назвали лазутчиком, хотя он клялся именем всемогущего аллаха, что понятия не имеет об этом скверном деле.