Ему сообщил об этом мой бывший бойфренд Даниил; он опытный журналист и был прекрасно осведомлен о теме моего расследования. Мы работаем с ним вместе в одной редакции популярного газетного издания. В тот день, когда я обсуждала с главным редактором свое намерение отыскать хозяина ордена, Даниил присутствовал при разговоре. Некоторые брошенные мужчины мечтают хоть каким-то способом взять реванш — например, испортить тебе отношения с новым парнем. Даниил в этом весьма преуспел: разоблачил подлую интриганку — меня то есть, — доказал Жене, что я карьеристка, которая решила нажиться на фактах частной жизни его семьи.

Из-за вмешательства Даниила я чуть не потеряла Женю, он почувствовал себя оскорбленным и надолго исчез, не хотел со мной общаться. Я чуть не умерла от горя, проклиная мерзкого негодяя Даньку. Он так убедительно все представил, что даже оправдаться было невозможно.

Только недаром я полюбила Женю, он большой умница, самостоятельно во всем разобрался и нагнал меня буквально в самолете. Я, зареванная, с гвоздем в сердце, с навек загубленной судьбой, поворачиваю голову к приставале в соседнем кресле и вижу своего единственно дорогого человека!

Нет, неспроста я люблю самолеты. В ушах моих звучит адажио из балета «Спартак» в соответствии с названием лайнера. Он не летит, а кружит в небе под звуки завораживающей музыки.

Итак, мы снова вместе. Нам надо расследовать все обстоятельства, связанные с дедом Евгения, Кириллом Смуровым, узнать, за что он получил орден, без сожаления отданный внуком; для этого мы направляемся в Армению, где живет моя бабушка Настя в семье своей старшей дочери Лии. Уроженка Ладоги, годы войны она провела на Дороге жизни, где познакомилась со своим будущим мужем и моим дедом Вазгеном Арояном, его другом Алексеем Вересовым и офицером Особого отдела Кириллом Смуровым.

Глава 1

Ереван, 2008 год

Кто не бывал в Армении, тот не видел настоящего горного солнца. Здесь солнечный свет особенный, уж поверьте, я успела побывать и в южных и в жарких странах, и нигде нет такой световой насыщенности воздуха, как в Армении. С чем можно сравнить это особенное слепящее сияние? Может быть, с мириадами драгоценных кристаллов, играющих гранями и яркими лучиками, — они пересекаются и создают световую вакханалию — ту, что зовется воздухом Армении. Ходить здесь без темных очков нереально, но я предпочитаю морщиться и гримасничать, как мартышка, потому что не воспринимаю окружающий мир через черные стекла. Женя, не в пример мне, сразу же водружает на нос солнечные очки с обстоятельной русской рассудительностью. В аэропорту он выделяется ростом и спокойствием, местные жители более суетливые и шумные, но по сравнению c петербуржцами в них больше добродушия и непосредственности.

Давненько я сюда не приезжала. Аэропорт Звартноц обзавелся новым ультрасовременным терминалом, меня приятно поразило, как быстро мы прошли паспортный контроль, и чемоданы приплыли немедленно к нам в руки. Меня все радует — эта новизна просторных залов, блеск отделочного камня, металлических деталей, приветливые личики девушек-служащих, одетых в униформу. Все волшебно, прекрасно, потому что я путешествую с Женей. Непривычное для меня состояние, пока невероятно счастливое.

Мы выходим в зал прибытия, где меня хватают, чмокают в щеки и передают из одних объятий в другие — это муж тети Лии Сурен Акопович, а также моя двоюродная сестра Нушик и мой двоюродный брат Аршак. Знакомлю их с Женей.

Он хлопает глазами и с заметным усилием пытается запомнить непривычные для русского слуха имена, жмет протянутые руки; затем нас ведут по длинному проходу к стоянке автомобилей. Мы втискиваемся впятером в старенький жигуль (мать честная! из какого века данное ископаемое?) и скатываемся на этой таратайке на шоссе, ведущее в город.