Половина площадки над шахтой была уже совершенно разрушена, когда приехал Геддон. Он бежал со станции, проталкиваясь сквозь толпы людей на улицах, на которых от зарева было светло, как днём. В то время как он пытался попасть во двор, мимо со звоном пролетели две пожарные машины из Объединённых копей. Геддон прицепился сзади к последней машине и въехал таким образом во двор «Нептуна».

Силовая станция, спасательная станция, ламповая и насосное отделение — всё сгорело. Свежий ветер раздувал пламя под разрушенным фронтоном конторы. Жара стояла удушающая.

Геддон скинул пиджак и стал помогать только что приехавшим пожарным. Шланг за шлангом посылал мощные струи воды, вздымавшиеся над пылающей площадкой. Среди дыма бурлил пар, образуя в воздухе туманную пелену, которую медленно относило ветром. Взлетели вверх лестницы. Люди бежали, карабкались по ним, кашляли от дыма, обливаясь потом. А ночь шла.

Когда занялась заря, огонь уже не пылал, а только тлел. Холодный серый свет утра осветил ужас разрушения.

Артур, прислонясь к пожарной лестнице, смотрел на обломки надшахтных построек. Вздох вырвался из его груди. Он знал, что внизу дело обстоит ещё хуже. Вдруг он услыхал чей-то крик. Это кричал Геддон.

— Эй, Армстронг! — орал он. — Надо поскорее установить новые насосы.

Армстронг посмотрел на Геддона и пошёл дальше. Он направился к обугленным надшахтным копрам, туда, где стоял Артур у пустой клети. Подойдя, он сказал разбитым голосом:

— Надо бы позаботиться насчёт новых насосов. Надо сейчас же позвонить в Тайнкасл, если это может помочь.

Артур медленно поднял голову. Лоб его почернел, глаза были воспалены от дыма, с лица смотрела полнейшая душевная опустошённость.

— Ради бога, — прошептал он, — ради бога, оставьте меня в покое.

XVI

Несмотря на то, что в его дневнике появились новые старательно составленные «меморандумы» под заголовком «Дальнейшие доказательства в пользу сметы Р по „Нептуну“» и какие-то сложные расчёты, Ричард не вполне разбирался в положении дел. Каждый день около полудня он кое-как добирался до конца лужайки, мимо обнажённого ракитника, и опирался на чистенькую белую калитку, которая вела в поле. Это место, откуда он мог видеть только верхушки копров «Нептуна» и ничего более, он именовал «Наблюдательным постом № 1».

Странно, очень странно; никаких признаков, что копры работают: ни пара, ни дыма. Вращаются ли колеса подъёмников? Невозможно определить даже тогда, когда к окружённым морщинами глазам приставляются, на манер телескопа, сложенные щитком трясущиеся руки, как и полагается на «Наблюдательном посту № 1». Странно, да, очень странно.

Однажды в начале января Баррас вернулся с «Наблюдательного поста № 1», одновременно растерянный и торжествующий: до его сознания смутно дошло, что на руднике, как он и предсказывал, неблагополучно. Торжествовал он, конечно, единственно потому, что предсказание его исполнилось. И теперь те его призовут, призовут тотчас же, немедленно, чтобы он выручил их из беды.

Но, несмотря на триумф, он выглядел дряхлым и больным стариком. Ходил он совсем плохо, и даже тётушка Кэрри находила, что в последнее время бедный Ричард слабо поправляется. И сегодня, на обратном пути через лужайку, он шатался и чуть не упал. Походка его напоминала речь заики: заспешит — и остановится, шагает быстро, все быстрее, вдруг шаги обрываются, словно кто-то подставил ему ногу, и он начинает спотыкаться; после этих внезапных остановок он начинал сначала, совершенно так же, как делает заика, пытаясь произнести нужный слог. Однако, несмотря на все эти трудности, Ричард непременно желал прогуливаться в одиночестве, резко и даже с какой-то подозрительностью отказываясь опереться на руку тёти Кэрри.