3

Эту главную цель жизни, сулившую награды и карьеру, агент Романн преследовал упорно, никак не подозревая, что ходит буквально рядом со своей жертвой, что табачный дым, которым он дышит в надоевшем ему кабинете Огарева, остался с ночи от нечаевской сигары. Ибо тут-то и сказалась подлинная, не авантюристическая и непонятная полицейскому умишку революционная дисциплина таких людей, как Герцен и Огарев. Не нарушил законов конспирации и Бакунин, несмотря на свой пылкий темперамент, доверчивость и склонность к революционной фразе.

Все эти люди, тесно общаясь с Постниковым и лично ему доверяя, уступив ему долгоруковские документы ради их более быстрого опубликования, не могли нарушить революционную дисциплину молчания и тайны, когда дело шло о судьбе товарища. Они не питали, особенно Герцен, симпатии к «юноше Нечаеву», но никакой хитростью нельзя было заставить их проговориться о чужой конспиративной тайне, хотя Постников-Романн без конца подъезжал к каждому из них с наиважнейшим для него вопросом: где Нечаев? Агентурные сведения противоречили друг другу: Петербург снова гнал Постникова в Лион, женевские филеры намекали, что Нечаев где-то поблизости.

В эти самые дни осиротевшая Тата Герцен по просьбе Бакунина не раз тайно виделась с Нечаевым, возила ему в деревню печатные материалы, делала рисунки для его прокламаций и однажды опасной ночной порой помогла Нечаеву тайно добраться до швейцарской границы. Вдова Герцена собирала Тату в эту рискованную дорогу. И никто из этих людей ни намеком не выдал доброму Николаю Васильевичу, где же прячется таинственный Нечаев. Поняв бесполезность сыска, Романн из-за подорванного здоровья попросился в Петербург похоронить умершую в горьком одиночестве жену.

Холодно встретило петербургское начальство разбитого, больного Романна из его нелегкого иностранного вояжа. Ни наград, ни карьеры он не заработал. Сердечный порок, обостренный невзгодами, быстро вел и его к последнему расчету.

Иудина честь предательской выдачи Нечаева швейцарской полиции выпала на долю другого царского шпиона — Адольфа Стемпковского. По его наводке полиция схватила Нечаева в Цюрихе 14 августа 1872 года. В карманах Нечаева, кроме фальшивого паспорта и заряженного шестиствольного револьвера, нашли записку на имя Таты Герцен…

Агент Романн не дожил до этого дня и не корчился от бессильной зависти. В конце 71-го года он и сам последовал за женой в безвестную глухую могилу, быстро заросшую крапивой и волчцами. Неглупого, живого, сравнительно образованного человека, посвятившего себя темному ремеслу полицейского агента, природа не удостоила лучшей памяти. А жители невской столицы быстро позабыли о его существовании.

…Посреди нарядной Ниццы хорошо виден издали невысокий каменистый холм, поросший южными кедрами, соснами и пиниями. Там находится старинное кладбище. Беломраморный Герцен глядит оттуда на синеющее море. Изредка приходят сюда люди сажать цветы и заботливо выпалывать у подножия монумента сорняки, занесенные сюда недобрым ветром от дурных семян.