|
Постояльцы «Магнолия-Хаус» оставляли машины позади здания. Сев в белый «меркюри», который она взяла на прокат, Кейт внезапно пожалела, что не смогла приехать в Уинстон-Холл на собственной машине – очень дорогом «мерседесе». Покупка этого автомобиля была ее единственным проявлением расточительности. Она жила в небольшом двухквартирном доме в Смирне, недалеко от Атланты, покупала готовую одежду, и ее единственные драгоценности состояли из часов, пары золотых сережек и одного золотого браслета. Последние десять лет большая часть денег, которые она зарабатывала сначала в полиции Атланты, а затем в престижной фирме «Данди: личная безопасность и расследования», уходила на розыски Мери Кейт. До сих пор ее усилия оканчивались неудачей, но надежда никогда не покидала Кейт, и она ни разу не позволила себе подумать, что ее ребенка нет в живых.
Нынешняя зима на Юге оказалась холодной. Кейт включила обогреватель и поехала по Мейн-Стрит, машинально свернула на Мэдисон-Авеню и медленно проехала мимо старого Киркендолл-Хаус. Дом был отремонтирован, свежевыкрашен, на месте разрушенного забора красовалась новая белая ограда. На веранде Кейт заметила массивные деревянные кресла-качалки и большие качели. На парадной двери все еще висел рождественский венок. Какая-то счастливая семья купила дом, о котором когда-то мечтала Кейт. От волнения у нее перехватило дыхание, и она едва сдержала слезы. Ей предстоит встреча с Трентом, и нужно держать себя в руках. Сейчас не время плакать. А когда Кейт увидит тетушку Мери Белл, она должна показать старой курице, что совсем не боится ее. – Прощай, дом моей мечты, – прошептала Кейт, отъезжая. Вскоре она остановилась перед Уинстон-Холлом. Поместье окружала черная кованая ограда, массивные ворота были всегда гостеприимно открыты для городской элиты. По праздникам и во время Недели паломничества даже горожане, занимающие низкое или весьма скромное положение, могли беспрепятственно посетить особняк. Кейт успела забыть, как она ненавидела этот дом и как отравляла ей жизнь тетушка бывшего мужа в течение двух лет их супружеской жизни. Проехав по подъездной аллее, она остановила машину прямо перед особняком и выключила зажигание. Чтобы успокоиться, сделала несколько глубоких вдохов, вышла из машины и поднялась по ступенькам. Затем бросила взгляд на часы. Десять минут пятого – слишком рано для обеда. Мысль о приглашении отобедать с семьей вызвала у нее улыбку. У двери она заколебалась, но затем, собравшись с духом, позвонила. Кейт с трудом узнала пожилого седовласого мужчину, открывшего дверь. – Гатри? – Да, мэм. – Он пристально рассматривал ее выцветшими серыми глазами. – Мисс Кейт! Господи помилуй, неужели это вы? Рад вас видеть! – Здравствуйте, Гатри. Как поживаете? – Помаленьку, – ответил он. – Вы прекрасно выглядите, мисс Кейт. Ни на день старше, чем были, когда уехали отсюда. Кейт рассмеялась. Ей всегда нравился Гатри, который еще мальчишкой начал работать у семейства Уинстон. Он исполнял обязанности дворецкого и шофера и присматривал за остальной прислугой, состоявшей из кухарки, горничной, которая жила в доме и обслуживала тетушку Мери Белл, и двух приходящих служанок. – Я намного старше, – возразила Кейт. – На целых десять лет. – Много времени прошло, – заметил Гатри и внезапно сообразил, что еще не впустил ее в дом. – Входите, мисс Кейт. – Спасибо. – Ступив на мраморный пол просторного холла, она заметила, что здесь ничего не изменилось. – Я не думал, что вы когда-нибудь возвратитесь, сказал Гатри. – Но, Господи, как я молился, чтобы это произошло! Мистер Трент, он… – Я приехала, чтобы встретиться с ним. |
