Но кое‑что во мне изменилось. Сначала я чувствовала это только интуитивно, но теперь я знаю точно – я стала другой. Я превратилась в настоящего гермафродита. Раньше у меня были только тестикулы, но, переродившись, я приобрела матку. Теперь я – двуполое существо. Скажу Вам больше, моя мужская половина может эякулировать. Это новое чувство я испытала во время нашей с Вами близости...

Дочитав до этого места, Мияшта оторвался от письма и уставился на Андо. «Сейчас начнет издеваться», – тоскливо подумал Андо и рявкнул:

– Чего смотришь? Читай дальше.

Но Мияшта вовсе не собирался издеваться.

– Двуполое существо. Только представь себе, что она... или вернее, оно может иметь детей без совокупления. Представил? Теперь подумай о последствиях...

На земле существуют некоторые простейшие организмы, которые могут размножаться без совокупления. Например, у червей тело поделено на две части – на мужскую и на женскую, и они могут откладывать оплодотворенные яйца. Одноклеточные организмы, размножающиеся делением, тоже относятся к категории бесполых. Ребенок, родившийся не от совокупления мужчины и женщины, а от двуполого существа, наследует гены своего единственного родителя. Другими словами, Садако родит точную свою копию. Еще одну Садако. Конечно, при условии, что она вообще сможет родить.

– Если она не врет, тогда... – глаза Андо беспокойно забегали, – тогда она больше не человек. Она какой‑то новый биологический вид. Результат чудовищной мутации, которая произошла, можно сказать, прямо у нас на глазах!

Андо продолжал раскручивать логическую цепочку.

Каким образом Садако собирается укреплять свои позиции в качестве нового биологического вида? Ведь она единственная в своем роде – только она мутировала, в то время как все остальные остались на предыдущей стадии развития.

Предположим, что есть стадо, состоящее из тысячи белых овец и одной черной. У черной овцы нет иного выбора, кроме как совокупляться с белыми. В лучшем случае в результате этого совокупления родится серая овца, но вполне возможно, что и белая. Нетрудно угадать, что через три‑четыре поколения такая отличительная особенность, как шерсть черного цвета, просто сойдет на нет. Если в стаде не будет как минимум двух разнополых черных овец, то очень скоро их, если так можно выразиться, род окончательно исчезнет.

Но, похоже, в случае с Садако этой проблемы не существует. Если она может размножаться без совокупления, то ей не нужно выбирать полового партнера. Она сама себе партнер. Скорее, она даже не размножается, а самовоспроизводится, потому что ее ребенок в точности унаследует все ее характерные черты.

Однако учитывая, что Садако может за один раз родить только одного ребенка, то тогда получается, что у нового вида довольно медленный темп размножения. Совсем как с перезаписью видеокассеты – одна копия за раз. Но пока Садако будет неторопливо плодить себе подобных, человечество может скооперироваться и общими усилиями уничтожить ее вместе с потомством, как это уже произошло однажды в случае с «заразной» видеозаписью.

Поэтому, для того чтобы выжить и победить, новый вид должен размножаться, во‑первых, синхронно, а во‑вторых, гораздо быстрее. А пока что Садако необходимо найти место, где она будет чувствовать себя в безопасности. Она будет тихо жить среди людей, постепенно заполняя собой все темные щели человеческого мира. Наверняка у нее уже есть какой‑то план.