На мужчине была полосатая рубашка с длинным рукавом, застегнутая на все пуговицы – до самого верха. Ткань плотно облегала широкую грудь и мощные плечи – казалось, рубашка вот‑вот затрещит по швам. Короткая шея торчала поверх тугого воротничка. У мужчины были грубые черты лица. По его лбу струился пот. В руке он держал полиэтиленовый пакет с покупками. Мужчина подошел ближе, и Андо услышал его прерывистое дыхание.

Он узнал этого человека. Последний раз он видел его в октябре, в Палате медэкспертизы.

Мужчина сел рядом с Андо. Теперь они сидели плечом к плечу.

– Привет! Давно не виделись.

Андо не ответил. Он снова, не отрываясь, смотрел в сторону мальчика, играющего у самой воды.

– Ты так неожиданно исчез. Не предупредил меня, не сказал, куда едешь. Разве так поступают с друзьями? – Мужчина достал из пакета жестянку с холодным чаем и, предварительно прочистив горло, в три глотка ее опустошил. Допив чай, он достал из пакета еще одну жестянку и спросил, обращаясь к Андо.

– Хочешь чайку?

Андо молча взял банку, открыл ее и тихо спросил:

– Как ты меня нашел?

– Мияшта сказал мне, что сегодня годовщина смерти твоего мальчишки. Все остальное я додумал сам. Тебя не так уж сложно просчитать, – мужчина ухмыльнулся.

– Что тебе от меня нужно? – сдавленным голосом спросил Андо.

– Дружище, я, между прочим, тащился сюда сначала на поезде, а потом на автобусе. Ты мог бы быть и поприветливей со мной.

– Ты мне не друг, – с отвращением сказал Андо.

– Ого, с каких это пор ты стал таким суровым?

– Суровым? Я от тебя такого не ожидал. Может, ты забыл, благодаря кому ты здесь?

– Не волнуйся, я тебе очень благодарен. Ты сделал все именно так, как я и рассчитывал.

...Он не уставал напоминать Андо, что тот был всего лишь игрушкой в его руках. Еще когда они учились на медицинском факультете, этот парень запросто мог придумать такой код, который ни Андо, ни кто другой никогда бы не разгадал. И точно так же легко он всякий раз расшифровывал вымученные кодировки других студентов. В те времена Андо завидовал ему и восхищался его умом. Но теперь все изменилось. Андо чувствовал, что его использовали и унизили. Он больше не испытывал ни зависти, ни восхищения.

Андо медленно перевел взгляд на человека, которому он собственными руками помог вернуться: в этот мир... на Рюдзи Такаяму. Такаяма смотрел прямо перед собой, и Андо видел только его профиль. А как бы ему хотелось увидеть, что творится у Рюдзи в голове, прочесть его мысли. Он вдруг вспомнил, что еще несколько месяцев назад, в октябре, он прикасался к его мозгу затянутыми в резиновые перчатки пальцами. Впрочем, это не помогло ему разгадать планы Рюдзи, и в результате с помощью нескольких несложных кодов он оказался втянутым в эту игру. Если бы вскрытие Такаямы делал другой врач, ничего подобного бы не произошло.

– Но ведь для тебя тоже все сложилось очень удачно. Разве не так?

– Я не знаю. – Андо действительно не знал.

Мальчик лет четырех, игравший у воды, поднялся с коленок и помахал Андо рукой. В ответ Андо кивнул, словно подзывая сына, и тот, забавно расшвыривал ногами песок, побежал к отцу:

– Папа, я хочу пить!

Андо отдал сыну начатую банку холодного чая. Мальчик тут же поднес ее к губам и принялся жадно глотать чай. Андо смотрел на его худенькую, бледную шею. Он почти что видел, как холодная жидкость течет по маленькому горлу. Его сын, его мальчик, снова был живым – плоть и кровь.

Несколько капелек пота, скатившиеся по детской шее, казались кристаллами, особенно если сравнивать их с испариной, выступившей на лоснящемся лбу Такаямы.